Грузинского вина очень характерен для русской культуры. Только нам могли десятилетиями продавать под торговой маркой «Глоток свободы» смесь сладкого компота со спиртом.
В 70–80-е годы приезжавшие к нам из Тбилиси гости шутили о грузинском вине, что его будут производить, пока не закончатся вода и краска. Рассказы очевидцев о вине разных марок и разной цены, разливаемом на грузинских рынках из одной бочки, а также анекдот про «Минассали» относятся к тому же времени.
 
О качестве грузинских вин все, что надо, сказал еще Иоселиани в своем первом полнометражном фильме «Листопад», где ради выполнения плана винзавод разливает недозревший «Саперави», который могут пить только наивные туристы из России.
 
Фильм снят в 1966 году, поэтому нет смысла повторять распространяемую не столь честными, как Иоселиани, грузинами легенду про случившуюся в конце ХХ столетия «порчу» некогда качественных вин.
 
Еще коварнее другая легенда – о будто бы существующем где-то в Грузии «настоящем» вине. Эту торговую модификацию легенды про Грааль обязательно рассказывают любому, кто плохо отзовется о грузинском виноделии, ему говорят: «Просто тебе попалось вино не того производителя».

Такие слова свидетельствуют о неуважении к покупателю и желании обвести его вокруг пальца. Продавец знает, что покупатель будет годами тратить свои деньги и печень в поисках «правильного» «Саперави», которого не существует в природе.
 
Виноделие – это жесткие стандарты, жесткий контроль за качеством и жестокая конкуренция. Рассказ о том, что у дедушки Резо из Телави получалось хорошее вино, никогда не заинтересует французского винодела, который прекрасно понимает, сколько нужно потратить денег и сил, чтобы запустить дедушкино вино в производство.

К тому же так называемые «природные полусладкие вина», то есть в которых сахар не успевает выбраживать полностью, мало кому нужны.
 
Это понятно: полусладкие вина сами по себе непопулярны среди ценителей, а уж переплачивать за то, что прохлада грузинского климата не позволяет вину дозреть, – да с какой стати?
 
Если уж говорить о недозревших винах, то в них короткий период выдержки или ранний период созревания винограда, что характерно для «Божоле нуво» и особенно для португальского «Винью верде» (Vinho Verde), становятся основой для получения уникальных вкусовых качеств, чего не скажешь о грузинских недобродивших винах.
 
С точки зрения классического виноделия незрелость грузинских «природных полусладких» – серьезнейший недостаток, как, например, непропеченный хлеб или обувь, к которой не успели пришить подошву.

То же можно сказать и об имеретинской и кахетинской технологиях производства вина, когда виноматериал месяцами бродит вместе с мезгой (косточками и веточками). Во всем мире виноделы считают это верхом дурновкусия, так как этот способ не только заглушает тонкие нюансы напитка, но и надежно маскирует его недостатки кричащей гаммой.
 
Культ грузинского вина связан с восприятием Кавказа русской культурой, с духом свободы, таким дефицитным в «континентальной» России.
 
Мандельштам писал: «Кахетинское густое / Хорошо в подвале пить, – / Там в прохладе, там в покое / Пейте вдоволь, пейте двое, – / Одному не надо пить!»
 
Окуджава пел: «Виноградную косточку в теплую землю зарою, / И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву, / И друзей созову, на любовь свое сердце настрою. / А иначе зачем на земле этой вечной живу?» В этих словах мы видим то же стремление объединиться за бокалом вина с кем-то из своих людей против чего-то гнетущего, прорывающегося из внешнего мира. Этим внешним миром была для обоих поэтов современная им Россия (в ту пору – СССР).
Культ Грузии в целом и грузинского вина в частности был своего рода духовным бегством от российской действительности. Разумеется, такое бегство особенно привлекало творческую и интеллектуальную элиту. «Издревле русский наш Парнас / Тянуло к незнакомым странам, / И больше всех лишь ты, Кавказ, / Звенел загадочным туманом», – сказал об этом Есенин.
 
Грузинское вино пили не ради вкуса, а ради ощущения сопричастности выдуманной романтической жизни, которая, за неимением опыта реальных прав и свобод, была дана нашему народу только в мечтах.
 
Забавно, что и горцы пили его не ради вкуса.