Я вошёл в кухню. Открытое настежь окно не спасало от табачного дыма. Всё было заполнено ядовитой серо-голубой пеленой, из которой, как из тумана, донёсся похожий на пароходный гул ревущий голос:

– Россия? Россия всех переживёт! И меня, и заграницу, и врагов! Что ей санкции? Нет, Рома, ты меня послушай! Экономика устояла? Устояла! Союзы, договора, контракты на Востоке заключаются? Заключаются. Импорт идёт? Идёт! Зачем ей Запад, Ромочка? И ты говоришь, что Россия рухнет?

Люди, подчас, бывают очень жестоки друг с другом, но вдвойне обидно, когда от жестокости и безразличия страдают невинные животные.

--------------
Шли лихие 90-е. Все разваливалось и рушилось. Пришла очередь «оборонки».

В тот день я получил расчет в своем расформированном «почтовом ящике» и, казалось, что все кончилось: наука, служба, карьера. Нас, как старые, рваные сапоги, вышвырнули на улицу, не считаясь со званиями, степенями и выслугами. Из офицеров мы превратились в безработных. Противно шуршали расчетные купюры, завернутые в копию рапорта об отставке. Домой идти было стыдно. «Безработный и никчемный человек'-свербило в моей голове… Еле удерживаясь от соблазна напиться в хлам, я бродил по городу и, каким-то образом, оказался на „птичьем“ рынке.

Обер-офицер, командир эскадрона, ротмистр 5-ого гусарского Александрийского полка Юлиан Иванович Шпагин, стал героем удивительнейшей истории.

Седьмого мая 1819 года в городе Санкт-Петербурге генерал-лейтенант Мефодий Авдеевич Сальников устраивал званый ужин, куда приглашены были многие сослуживцы-однополчане, в числе которых был и наш Юлиан Иванович.
После ужина, по обыкновению, гостям предлагалось всё то, в чём они могли проявить себя незаурядно и с блеском.

Мы остановились по дороге. У придорожного магазинчика стояла старая худая собака.                                   

Морда седая, шерсть потускнела. И ребра торчат, — это не только от голода, это и от старости такая худоба бывает. Как у людей...
Я, конечно, купил ливерной колбасы два кренделя таких, увесистых. И собаке стал давать по куску. Она начала жадно, но аккуратно есть. И тут подошёл кот. Тоже старый и ободранный. Одноглазый. Он тоже хотел есть.

Если и можно про кого-то сказать, что «он в армии с пеленок», так это про нас, детей гарнизонных офицеров. Для всех нас гарнизон и армия были и останутся навсегда чем-то родным и привычным. Запах гуталина от свеженачищенных сапог, дневальный у тумбочки, строгий дежурный офицер, двухэтажные койки казармы с аккуратно сложенными гимнастерками на табуретках...

— Король сказал, что двери его сокровищницы открыты передо мной! — буркнул рыцарь.
— Они и открыты, — миролюбиво откликнулся кладовщик. — Прямо перед твоим носом.
— Тогда дай мне войти.
Кладовщик не сошел с порога.                                   

Рыцарь нахмурился:
— Ты не выполнишь приказ короля?
Кладовщик покачал головой:
— Если ты войдешь, двери сокровищницы будут открыты не перед, а за тобой. Вот это — уже серьезное нарушение приказа.

В контору «Муж на час» пришёл новый мастер. Мужики его сразу невзлюбили: скрытный какой-то, необщительный, не хочет делиться информацией о том, сколько раньше зарабатывал. Представился Пашей и на собеседовании вместо того, чтобы рассказать о себе, одной крестовой отвёрткой починил директору кресло, очки, кофемашину и настроил кардиостимулятор. Его приняли без разговоров и даже дали форму по размеру.

Агентство недвижимости «Теремок» восемь лет не могло продать ни одной квартиры по адресу Канализационная, 6. Это была настоящая клоака, притон и чёрная дыра. Риелторы уже даже не скрывали недостатки и говорили о них прямо в лицо покупателю, чтобы тот скорее передумал, а не срывался во время сделки. Всё изменилось, когда в контору обратился Боря Лопухов — человек с улыбкой лабрадора.

— Стены здесь из картонобетона: слышно, как глухонемые переговариваются через два подъезда, — начал, как обычно, свою экскурсию риелтор, когда они с Лопуховым зашли на объект.
— Прекрасно! Не люблю спать в тишине, — улыбнулся Боря.
Риелтор смутился, но продолжил.

Вo вpемя блoкaды эту мaленькyю девoчку эвaкyирoвaли из Ленингpадa. Леночка её звaли. A фaмилию свою oна зaбылa, такaя oнa была мaленькaя и измyченная. Oнa пoтеpялa вcю семью; мaмy, бaбушкy, стapшегo брaтикa...

A её нaшла cпециaльнaя бригaдa иcтощенныx девyшек — тoгда xoдили пo квaртиpaм cтpaшнoй блoкаднoй зимoй, иcкали детей, y кoтoрых пoгибли рoдители или при cмеpти были.

За окном стояла лунная ночь. Боря сидел за накрытым газетами столом и чистил вяленую рыбу, когда с улицы донесся стук копыт, который затих прямо возле шиномонтажа, где Боря и вел свое существование. Затем раздалось мощное ржание и несколько глухих ударов хлыстом.

Мужчина даже не привстал. По телевизору, который стоял на шкафу под потолком, шел какой-то ситком начала двухтысячных и, по мнению Бориса, это было куда интереснее того, что творилось за стенами.

В металлическую дверь постучали, но мастер лишь поерзал пятой точкой на стуле, разминая затекший зад.

Стук становился настойчивее, и так как пульта от телевизора не было, а слов героев сериала из-за шума было не разобрать, мастеру пришлось встать и дойти до двери.

Меня задолбали обученные менеджеры с вбитыми в зубы скриптами и работой с возражениями.

У меня средняя работа, средний доход, и я экономна. Если я планирую замену окон или кухни, то мне удобнее посмотреть цены и отзывы на сайте, сравнить и тогда уже решать. Ну ОК, где-то приходится вызывать «бесплатную консультацию». Ага. И вот приезжает по поводу кухни ко мне мальчик в белой рубашке, чёрном костюме и галстуке при сияющей улыбке. ОК, сразу говорю, что я сравниваю цены от разных фирм и думаю. Менеджер замеряет кухню, мы вроде как обговариваем мои пожелания.

 <

В фэйсбуке тут фундаментальную тему подняли. Слушайте, а куда подевался Бермудский треугольник? В детстве же только и слышно было, что там кто-то пропал, а потом появился, но уже весь седой и старый, или напротив — молодой, и ничуть не постаревший за тридцать лет отсутствия.

Почитал про Закон доброго самаритянина. Вспомнилось одно российское торжество этого закона по рассказу врача Скорой помощи.

Вытаскивал он дядьку за полтос из мира прямых линий кардиограммы. Миниолигарх какой-то, судя по обстановке квартиры, а также по взвинченному характеру родных, друзей и близких полуусопшего. Примчались тут же и устроили нечто вроде пресс-конференции — толпились, взволнованно шагали и балабонили по телефонам, пытаясь перекричать друг друга.

– Распишитесь, что не будете иметь претензий. Вот тут. А это, как и просили, справка из ветклиники, что собака привита от бешенства. Нет, точно не кусается, Толик очень добрый, мухи не обидит.
Иванова взглянула в справку и, не без сомнений вручил хозяину собаки деньги. На часах было ровно двенадцать тридцать.

Мужик открыл переноску. Скромно вышел йоркширский терьер и волооко и внимательно уставился снизу на Иванову. «Совсем человечий взгляд!» – отметила Иванова и пожалела, что отдала деньги вперёд, ибо ей самой захотелось немедля расцеловать и усыновить очаровательного, сусального Толика. Эта затея с собакой попахивала откровенной авантюрой...

Честно говоря не понимаю, зачем люди покупают собак. Зачем собак – понимаю, зачем покупают – не понимаю. У нас этим шерстяным добром совершенно бесплатно кишат все приюты и подворотни, бери не хочу. На любой вкус, цвет, и размер. Я к примеру всех своих собак либо подбирал на улице, либо забирал у людей, которым эти собаки становились почему-то не особо нужны.
Ещё сильней я не понимаю, зачем люди покупают всякую лысую экзотику, у которой в наших климатических условиях какашки замерзают прямо в жопе, не успев выпасть. На месте защитников животных я б владельцев таких собак отлавливал, снимал с них скальпы, и шил из этих скальпов комбинезончики для таких собачек.

Прошел рабочий день на основной работе. В течении дня позвонили, сказали, что есть много груза на доставку в соседний городок(около 40 км). Почему бы не поработать? Дачи-огороды закончены, вечера свободны, деньги нужны, ну, понимаете...
Поехал на склад. Гружусь на складе посылками.
Денис идет. Вид, мягко сказать, недовольный.
-Здорово! Что печалимся?-жму ему руку.
-Попал. На взъ@бку иду.
-Что случилось?
-Поехал на область. Один город раскидал, другой, третий. Между Нижнеудинском и Тайшетом встал, машина сломалась. Кругом тайга. А сервис ближайший далеко. Позвонил шефу, нарисовал ситуацию. Шеф нашел другую машину, чтобы меня дотянули до сервиса и, далее, оставшийся груз раскидали.

Погоды теперича у нас стоят чудесные. И брат, недавно купивший дачу, пригласил нас туда на выходные. Брат ехал впереди, показывал путь. Основная дорога оказалась перекопана, и нам пришлось ехать по объездным путям, через лес, где не каждая машина могла проехать.
Подъехали. И тут с его участка ломанулась какая-то фигура. Причём ломанулась через калитку, которая была закрыта братом собственноручно. Он не долго думая по газам, и за неопознанным посетителем. Догнал.

Было это в девяностых. Случилось так, что мой отец слегка приболел и я отправился в аптеку за лекарствами. Пришёл, стою в очереди, где впереди меня пару человек. Ни чего не предвещало...
Открывается дверь и входят две мамаши с детьми (маленький карапуз и шустрая девочка лет 6-7). Одна из мамочек поставила девочку в очередь за мной, а сами отправились изучать дальние прилавки. А девочка эта, она словно вся на шарнирах, с шилом в одном месте. Постоять спокойно пару секунд это точно не про неё! Она постоянно курсировала от меня до своей мамы с очередным глупым вопросом, хотелкой или просто, а по возвращению она, словно как об отбойник, тормозила в меня… Я же терпеливо молчал, мечтая побыстрее уйти.

Часы на запястье Эдда показывали 13:45. Это означало, что до конца обеденного перерыва оставалось ровно пятнадцать минут. Он перевёл взгляд на надкушенный чизбургер, затем посмотрел на два ивовых прутика, лежащих на другом конце офисного стола и тяжело вздохнул.

– Дайте мне спокойно пообедать, – с мольбой в голосе обратился он к человеку, сидящему напротив. – Думаете, что вы первый? Каждый день к нам ходят ваши коллеги и продают какой-то никому ненужный хлам, от дешевой косметики до дорогущих, но почему-то китайских часов. Им ни разу не удавалось впарить мне даже пуговицу, а вы считаете, что сможете продать мне ивовый прутик?

– Волшебную палочку, на секундочку, – поправил его человек. – Это во-первых, а во-вторых – я предлагаю вам не одну, а две волшебные палочки.

— Подумаешь, день рожденья!

— Тоже мне, повод!

Я молчал. Я знал, что они завидуют. Каждый мой день рожденья папа приезжал в Детский Сад и дарил мне подарок. Я гордился этим и часто хвастался перед другими детьми.

Но сегодня папа почему-то задерживался.

– Боюсь, вам придется умереть. Таковы условия вашего контракта, – банковский менеджер с сочувствием поглядел на меня поверх своих навороченных визоров.

– А… а… да как так-то? Вы это сейчас серьезно? – я с трудом сфокусировал взгляд на офисном работнике. Уже не молодой лысый дядька снова изобразил на лице сочувствие.

Я помотал головой и с ужасом понял, что в кабинете мы уже не одни. За моей спиной безмолвными конвоирами стояли два охранника в силовых доспехах. Лица скрыты зеркальными забралами.

– Молодой человек, вы сами подписывали эти документы. И сами брали на себя обязательства по возврату. Вы взяли слишком много денег у нашего банка и оставили свое тело залогом, а вернули слишком мало, чтобы обсуждать иные варианты! – ей-богу, тон этого придурка был слегка виноватым, словно он мне тачку поцарапал.

Поселился подо мной, этажом ниже, сосед. У него кассетный музыкальный центр с большими колонками – бас качать может. И вот на нём он постоянно слушал радио, даже ночью. Как приду с работы – через пол часа у него включается радио. Ухожу на работу – оно ещё работает. Т.е. постоянно, пока он дома. Бас у него накручен так, что даже на низкой громкости, гул у меня стоит по всему помещению. И через батарею отопления резонирует в добавок. Получается, как будто у меня в помещении радио это сраное.

В уже далекие времена, когда я был очень любознательным и очень ушастым пацаном, мои летние каникулы иногда начинались с поездки в пионерский лагерь от строительного треста.

Эх, детство золотое! Массовки (на современном языке – дискотеки), ночные походы к соседям, чтобы измазать их пастой (предварительно нагретой в трусах), ловля раков в позе рака и побеги в военный госпиталь, где можно было отхватить то эмблему, то шеврон, то грандиозных люлей (если нарывался на офицера).

Классно было, но иногда скучно. Пионерский огонь в филейной части у меня тогда полыхал, как мартеновская печь. Всегда хотелось чего-то эдакого. Вот и летом 1983 года с мечтами о героическом времяпрепровождении я, насвистывая, вошел в свою десятиместную комнату, где уже неспешно распаковывались еще двое парней.

Ввиду сложившихся жизненных обстоятельств я остался без смартфона, но т.к. без связи как без рук, я нашел в чулане Нокиа 3310 и неделю проходил с ней.

День 1й.
Утром сидел смотрел в окно, чувство безысходности бытия не покидало. Час на сборы на работу- это очень много. Собрался за 15 минут. Собрал жену и детей. Жена ругалась, т.к. работает дома и никуда не хочет собираться.
По дороге на работу обнаружил, что еду не один и кругом люди, улыбался и здоровался со всеми входящими в атобус пассажирами. Еду один на своей половине автобуса, люди боятся ехать со мной рядом.
На работе сделал всю работу за 4 часа. Начальник похвалил и дал еще работы. Черно белая змейка классная игра, правда пришлось привыкнуть, что управлять надо кнопками, но моторика повысилась.
Во время ужина поговорил с женой. Оказывается у нас есть разные проблемы которые надо решать.

Дети кричали и звали маму, но я упорно делал с ними уроки. Умножение десятичных дробей- это зло. Сижу, читаю учебник математики за 4 класс.

Я отдавал последний долг родине в славном городе Владикавказ. На территории нашего воен-городка был стадион. Прямо за стадионом стояла почта. Coлдатики, естественно и не думали обходить стадион, когда шли на почту! Xoдили часто, на красивом, зеленом газоне даже образовалась отчетливая тропинка.

В декабре 1999 г. я проходил практику в Жовтневом райотделе милиции г. Днепропетровска, в ходе которой столкнулся с рядом ситуаций, комичных и не очень.
 
Совестливый
 
В производстве у следователя, у которого я проходил практику, было дело о серии краж из дворов домов частного сектора. Вор был пойман — парень двадцати с чем-то лет, невысокий и подвижный, болтливый, охотно сотрудничал со следствием, детально рассказывая, как проходили кражи. Откровенно гордился тем, что он вор и ни одного дня в жизни не работал.

Преамбула значит.

Я сам не упоротый трезвенник. К алкоголю отношусь нормально. Употребляю его уместно. Крепкий алкоголь употребляю тоже-если есть повод. «Есть повод»-это не значит собрались втроём, лишь бы собраться, накидались, лишь бы накидаться, и сырком одним на троих закусили

Бывало, употреблял с целью снятия стресса. Одно НО: позволить себе я это мог только если знал, что деньги дома есть, дети под присмотром, за квартиру/интернет оплачено, машина в паркинге, все проблемы закрыты, все близкие живы-здоровы, оповещены и всех все устраивает, компания своя, закуска хорошая. Мужикующих синих нищебродов и всяких подобных опущенцев, ровно как и нариков, ещё в студенчестве, во время работы на скорой, насмотрелся пачками. Скажем так, если когда-нибудь кто-нибудь выдвинет официальную инициативу чтобы отправлять этих отбросов в мир иной гуманным укольчиком, поддержу первый.

А теперь собственно история.

В чате бывших однокурсников вспомнили, как Коля Заяц бегал от армии. Он не был банальным двоечником, наоборот, первую сессию сдал неплохо. А потом разочаровался в профессии программиста и решил поступать в школу КГБ. Не иначе, фильмов про резидента пересмотрел.

— … А ещё что-нибудь интересное знаешь?
— Ещё? Ну например: существуют такие гидроударные машины, знаешь они ещё похожи на пожарные, ну и вот, они струёй воды легко могут снести завал в горах. Камни летят как пенопласт — такое там большое давление...
— Ничего себе...
— Ну или вот ещё интересное: существует такой диметилкето́н — его добавляют в воду в ту же гидроударную машину.
— А зачем?
— Он расщепляет органику, и, соответственно, залив такой водой склон горы можно вызвать искусственный оползень. Камни и песок, так сказать, становятся менее закреплёнными. Это помогает в разработке новых месторождений.

В работе сотрудника ППС очень много бюрократии и совсем нет времени на личную жизнь. В выходные нас могут вызвать на усиление, к одной рабочей смене могут добавить вторую, и так по кругу. Если в день было много вызовов — портится статистика, если вызовов нет — значит, плохо работаете и придется трудиться в выходные. А когда нет отгулов, начинаешь закипать на работе, и перестаешь видеть нормальных людей.
 
Да, сотрудников всегда не хватает, у нас идет постоянный набор.
 
Конечно, все граждане хотят видеть отзывчивых блюстителей порядка, но с таким режимом работы как у нас сложно оставаться веселым и энергичным. Говорят, что на войне человек может пробыть не более 45 суток, а после у него начинаются необратимые психологические расстройства. Так вот, если работать в полиции без выходных — ты тоже начинаешь чувствовать нервное истощение и абсолютную апатию — тут не до сочувствия.

История не совсем веселая, но не рассказать не могу. В очередной раз убедился что карма существует.

Как предыстория — одно чучело попало мне в ногу соскочившей с ложа арбалета стрелой (этот придурок захотел попробовать стрелы с наконечником типа срезень). Обидно, досадно, больно, но… коньяк был хорошим, ну и грех было жаловаться на объёмы анестезии. В общем зашили мне заднюю лапку в районной поликлинике и хорошо.

Я иногородняя студентка, и поэтому, когда пришло время снимать квартиру, а напрягать родителей с деньгами не хотелось, я решила, что пора зарабатывать самой.

Мой знакомый работал в кинотеатре и посоветовал рассмотреть этот вариант: график был гибкий, а так как я искала что-то, что можно было бы совмещать с учебой, это мне подошло. Я выслала резюме, прошла собеседование — оно не требовало каких-то суперзнаний или особой подготовки, а, скорее, было проверкой на адекватность и общительность, — и меня взяли.

Вечная деталь российского быта — бабушки во дворе. Казалось, они были всегда; хотя проходили годы, и незаметно одни бабушки заменялись другими. А сейчас вот их нет. Они совсем исчезли — как когда-то динозавры. И вдруг стало ясно, что жизнь без них, этих бабушек, стала совсем другой.

Сначала-то Наташа решила напиться. Или даже уйти в запой. То есть, вот – по-настоящему. Хотя точно как это делается, она не знала. Но, на всякий случай, позвонила на работу, взяла отпуск за свой счёт на две недели. Потом надела дублёнку и пошла в магазин… Вернулась, потому что забыла накраситься…

Красилась, не снимая дублёнки, перед зеркалом в ванной. Вульгарно так, ярко, словно дело было вечером, а не в восемь часов утра, и собиралась она в какой-нибудь дешёвый ресторан. Накрасилась, стало быть, и – пошла. В магазин, который прямо в их доме, непосредственно под её квартирой, только тремя этажами ниже.
Ходила бессмысленно по магазину с корзиной, хотя ведь знала, чего хотела. Ходила, значит, в расстёгнутой дублёнке, и очень хотела поругаться с кем-нибудь. Но персонал, словно чувствуя её боевой настрой, вёл себя очень корректно и сдержанно и на её провокации не поддавался.

Алёна стала проституткой, когда ей исполнилось пятьдесят.

Не то чтоб эта древнейшая профессия была мечтой всей её жизни или целью, к которой она стремилась. Нет. Это, безусловно, был вынужденный и отчаянный шаг в неизвестность. А начиналось всё обыкновенно, как у всех.

Незадолго до означенных выше событий Алёну вызвал к себе в кабинет замдиректора по кадрам, что само по себе не сулило ничего хорошего. Алёна, будучи по образованию биологом, двадцать шесть лет работала сотрудником Зоологического музея. В музее она курировала отдельную развернутую экспозицию, посвящённую эволюционному учению Чарльза Дарвина. На ответственном хранении Алёны в числе прочих экспонатов состояли чучела животных редких пород, а также единственное в мире чучело пингвина–альбиноса – предмет гордости Алёны и зависти коллег.

Школьная подруга после универа осталась преподавать историю в одной из столичных гимназий. В выпускном классе на параллели 4 класса, из них 2 гуманитарных, один с историческим уклоном. Для обоих классов, а так же для всех желающих старшеклассников при поддержке директора гимназии организовали факультатив по истории, на который периодически приглашали профессоров с истфака МГУ и других ВУЗов. Сам не бывал — но по рассказам очень интересная программа.

— Вам сколько?
— Килограмма два, не меньше!
— Уверены, не много, может полтора хватит?
— Нет, что вы, два!
— Валя, заверни два тупости, — мужчина, сидящий за столом с бумагами, крикнул куда-то за угол. — С тупостью берут еще зависть и ненависть. Будете брать?

Эти невыдуманные истории… хотя ладно, давайте на всякий случай считать, что они целиком и полностью выдуманные, а любые совпадения с реально существующими людьми, компаниями и явлениями совершенно случайны.
 
Так вот, эти истории произошли в одном небольшом провинциальном городе в начале-середине 2000-х годов. Что такое ИТ и интернет в начале 2000-х в провинции? Домашний десктоп с Pentium 2 и 64 мегабайтами ОЗУ – весьма неплохая машина. Pentium 3 и 128 Мб – уже очень даже мощная. Основная ОС для домашнего пользователя – Windows 98, а те, кто посмелее и поподкованее используют прекрасную Windows 2000, которая в отличие от старой NT4 повернута к пользователю лицом, а не чем-то еще, а в отличие от линейки 95/98/ME не падает в синий экран от неудачного щелчка мышкой.
 
Никаких Steam, репозиториев и маркетплейсов, само собой, не существует, а дистрибьюция софта, игр и мультимедиа-контента производится на компакт-дисках. У нас в городе, например, в местном «дворце культуры» подобная «дистрибьюция контента» в обмен на денежные знаки происходила по воскресным утрам.
 

Демьян лениво повел мышкой, возвращая на экран рабочую схему. Таблицы, графики, поступление, расход. Все в пределах нормы, иначе умная автоматика уже уведомила бы кого положено. До конца рабочего дня еще долго, он развалился в кресле, нагло забросив копыта прямо на стол и думая о предстоящем вечере.
 
Сегодня он собирался сводить Микаэлу в “Чертовый пруд” — этот новый ресторан, по слухам — один из лучших в округе. А стоило подумать о ней, как рабочее настроение окончательно покинуло Демьяна. Микаэла была страстной как дьяволица, и мысли о ней не давали сконцентрироваться на работе.
— Бездельничаешь?
— И тебе, Ли, не хворать, — ответил он, лениво поднимаясь. — Дежурю, не видишь что ли?
— Хреново дежуришь, — судя по сводкам у нас поступление уменьшилось.
— Знаю, на полпроцента, все границах сезонных колебаний.
— А когда ты заглядывал в аналитику? — Не отставал Ли. И продолжил не дожидаясь ответа, — у нас полностью прекратилось поступление с одной из планет, и прекратилось очень давно, именно за счет этого мы и теряем полпроцента.
— Хм. Интересно, — Демьян пробежался по клавиатуре, выводя информацию на экран. Ни звезда, ни сама планета, ни ее обитатели не являлись чем-то из ряда вон. Как же они смогли отказаться от дани?
— Короче, — Ли явно не собирался давать ему время на раскачку. — Ситуацией заинтересовались наверху, так что готовьте анальную смазку аналитики, хвостом вас по лбу!
— Можно подумать тебя это не коснется, — проворчал Демьян, но Ли уже вышел из кабинета.

— Алло, Габриэль Гарсия Иванов слушает.
— Пап, ты знаешь, как я рада, что в Америке не обращаются друг к другу по имени отчеству? — шутка была старой, но работала всегда, когда Мария хотела подмазаться к отцу.
— Милая, а ты знаешь, как меня били в той дыре, откуда я родом, стоило мне просто назвать своё имя? — отец был явно не в духе.
— Паап, не начинай… я знаю, что у моего деда было поганое чувство юмора… я, кстати, опять не смогла дозвониться тебе на мобильный.
— Мария, что ты хотела? — сменил тон разговора отец. — Если ты опять про встречу с твоим женихом, то в этом нет смысла… и так будет лучше для него.
— Пап, у меня на следущей неделе свадьба, а ты даже ни разу не разговаривал с ним.
— Мне кажется, это слишком поспешное решение. — Габриэль переложил тяжёлую чёрную трубку старинного аппарата к другому уху.
— Пап, я живу вместе с Оливером пять лет...
— Я видел его фейсбук, — парировал отец. — Он знойный мудак.
— Мы будем завтра в шесть, — прошипела Мария и бросила трубку.

Горячее июльское солнце неумолимо клонилось к закату. Старый продавец антикварной лавки взглянул на часы и с сожалением вздохнул: еще один день прожит. Кто знает, зря или нет?° Одно было ясно — пора закрывать магазин. Сменив одну вывеску на другую, он хотел было повернуть ключ в замочной скважине, как на пороге появились посетители — высокий статный мужчина и миловидная женщина. Антиквар подметил их сходство и решил, что перед ним брат и сестра.

Мой друг Леша в советские времена был инструктором по горному туризму, водил группы на Кавказе. Вспомнился один из его рассказов, потом объясню почему.

Группа сидит на турбазе, Леша травит альпинистские байки, одна чернее другой. То у него кто-то погиб в лавине, то плохо закрепился и летел пятьсот метров в пропасть, то застрял в расщелине и у него, пока тащили, живьем оторвали руку. Новичков полезно иногда попугать, чтоб не расслаблялись на маршруте. Тут заходит незнакомый человек и просит гитару. Леша протягивает, тот берет, и все видят, что у него на правой руке нет трех пальцев.

Всю жизнь я занимался наукой, но когда вышел на пенсию в 50 — заскучал. Тогда мой друг из Академии художеств предложил попозировать для студентов. Внешность у меня колоритная: в молодости был похож на Фиделя Кастро, а теперь то на Солженицына, то на Толстого в зависимости от длины бороды.

Натурщиками, а точнее «демонстраторами пластических поз», в основном становятся студенты и студентки, чтобы поправить свои денежные дела. Но на позировании много не заработаешь: 120 рублей в час за портрет, за обнаженку — от 200. Отнимите от этого ещё 13% подоходного налога — и получится вообще смешная сумма: на проезд потратишь больше половины. Так что многие работают за идею и из любви к искусству. В последнее время стало много натурщиц-домохозяек: времени у них полно, заняться нечем.

Виктор Романович придирчиво осмотрел сервированный стол, разгладил ладонью морщинку на белоснежной скатерти и шелчком пальца сбил с нее соринку. Сполна насладившись натюрмортом, он кивнул, дав самому себе добро на начало праздничного ужина, и водрузил на стол бутылку красного вина – будто бы воткнул знамя в крышу штаба побежденного врага. Вино было дорогое, но Виктор Романович решил не экономить на алкоголе, ведь сегодня был знаменательный день – ровно двадцать лет назад он разочаровался в жизни.

В восьмом классе я влюбился в десятиклассницу. В те годы я даже ходил через две ступеньки. Она была комсомолкой, членом совета дружины.
Комсомолка курировала наш класс и особенно меня, как отличника и перспективного кадра. У нас были сугубо деловые отношения. Я рыдал на плече у друзей-хулиганов: она любит не меня, она любит мои пятерки!
Однажды моя комсомолка зашла ко мне домой, чтобы передать книжку, но никого не застала и оставила книжку бабушкам на лавочке у подъезда. В те годы бабушки на лавочках были несущей конструкцией двора. Им доверяли на хранение сумки с продуктами, детей, тайны.

Все началось давно, так давно, что были еще колхозы. В одном из таких колхозов в отделении на ферме работал Серега. Хотя может быть и не Серега, но имя мне нравится, поэтому пусть так и будет. Серега был скотником. В его ведении была дойная ферма и нестандарт. Так он его называл, быка-производителя, с кличкой Мишка. Почему нестандарт, спросите вы? Потому что Мишка был килограмм шестьсот или больше весом и среди коров выделялся как гулливер среди лилипутов.

Есть у меня дед. Игорь Васильевич. Он мне не родной дед — мы с ним на работе лет 5 назад познакомились и теперь дружим.
 
Игорю Васильевичу 68 лет. Живет он один в двухкомнатной квартире в спальном районе.

В мою бытность технологом ХОС (химическая обработка скважин), был один коллега, Юра, тоже технолог. Он неплохо разбирался в работе, но была у него отрицательная черта — ярко выраженный холерик. Я сам довольно вспыльчив, но с возрастом научился подавлять гнев. А он нет. При том холеризм проявлялся в ярчайшей форме, у меня никогда такого не было. При любой проблеме он не просто орал, стоял дикий ор, мат-перемат, документы летели в мусорное ведро, служебный телефон, древнюю «Нокия» швырял в стену так, что она разлеталась по частям. Удивительно, но телефон выдерживал это, разве что стекло треснуло. Нас, технологов, это не касалось, но вот под его подчинением не хотел работать никто. Операторы, агрегатчики, водители — либо уходили в другие звенья, либо увольнялись.