Что стало с труднодоступной арктической погранзаставой и базой ПВО в СССР на берегу Ледовитого океана?

До бухты Эклипс Карского моря на Таймыре мы добрались уже в полной темноте.

Светом фар вездеходов мы неожиданно выхватили темные силуэты занесенных снегом строений и едва не запутались в остатках свисающих проводов.
 

Похоже, что мы на месте и перед нами остатки бывшей советской военной базы и одной из самых северных и труднодоступных пограничных застав.

Бухта Эклипс и мыс Вильда находятся на западном побережье п-ва Таймыр немногим севернее 75 градуса северной широты.

Места совершенно мало приспособленные для жизни человека, но известные полярным исследователям со времен Великой Северной Экспедиции 1733-1743 года.

А в 1914 году экспедиция норвежца Отто Свердрупа на судне «Эклипс», занимавшегося поисками пропавших экспедиций Брусилова и Русанова была вынуждена зимовать в этих местах.

Свердруп тогда установил на мысе Вильда астрономический знак, который сохранился и до наших дней.

В 1915 году в моряки ГЭ СЛО с судна «Вайгач» похоронили на мысе Вильда кочегара Г. Мячина.

И про эти места забыли почти на полвека вплоть до конца 1960-х годов, пока в Воркуте не был образован Отдельный Арктический пограничный отряд (сокращённо ОАПО) в/ч 2532 и не создано 17 арктических пограничных застав от острова Колгуева в НАО и до Мыса Шмидта на Чукотке.

Одна из таких пограничных застав появилась и в бухте Эклипс на Таймыре в 1968 году.

Чуть позднее здесь появилась и отдельная радиолокационная рота ПВО для обнаружения всяческих стратегических разведчиков и бомбардировщиков вероятного противника, т.е. самолётов США и НАТО.

Эту труднодоступную и удаленную погранзаставу и роту ПВО с внешним миром связывали только вертолеты, регулярно летавшие с Диксона. В летнее время ещё использовалась морская навигация для пополнения запасов топлива и продовольствия.

Никак иначе отсюда до цивилизации было не добраться.

До Диксона вертолётом ~ 400 км на запад, до мыса Челюскин ~ столько же на восток, до Норильска ~ 580 км на юго-запад и до Хатанги ~ 600 км на юго-восток.

Добавьте к этому чрезвычайно жёсткий арктический климат с морозами до -40 и сильнейшим ветром, арктическую пустыню вокруг, зиму продолжительностью десять месяцев в году, полярную ночь с ноября по февраль, белых медведей в качестве соседей — не место для жизни, а настоящий курорт!

И на этом «курорте» жили и служили сотни солдат и офицеров, некоторые даже с семьями и детьми.

Фактически в бухте Эклипс было два посёлка — один для роты ПВО, а другой для пограничников.

По воспоминаниям тех, кто служил здесь, численность посёлка в лучшие времена насчитывала до 500 человек. Офицеры часто летали в Диксон на выходные вместе с семьями, никаких проблем со снабжением здесь не было.

Когда искал историю этого посёлка, попалось несколько личных архивных фотографий от тех, кто служил на Эклипсе в 1970-1980е годы.
 

Действительно впечатляет...

Семьи офицеров жили в ЦУБах (цельнометаллический унифицированный блок) или по-простому — бочки. Вполне комфортные условия для таких неприветливых мест. Строить капитальные дома здесь не имело никакого смысла.

Солдаты жили в деревянных домах — казармах. Для отопления зданий во время навигации сюда морем доставляли свыше 1 000 тонн угля.

Для передвижения по посёлку здесь была вездеходная техника, были автомобили и трактора.

После развала СССР и окончания Холодной войны, наша страна стремительно начала сокращать свое присутствие в Арктике. Расформировывались военные базы, пограничные заставы, приходила в запустение та инфраструктура, которую строили с огромным трудом и с огромными финансовыми затратами.

К середине 1990-х из Эклипса вывели роту ПВО и в этом царстве белых медведей остались только пограничники в количестве нескольких десятков человек.

Снабжение погранзаставы резко осложнилось и теперь вертолёты летали сюда из Диксона всего два — три раза в год. Выбраться в цивилизацию стало почти невозможно.

Не говоря уже и о том, что нелётная погода на Эклипсе и на Диксоне, где «пурга качается четвёртый день» — обычное дело и вылета вертолёта можно ждать три — пять дней кряду.

Да и сам Диксон к тому времени стремительно погружался в бездну.

Если случится серьезная проблема со здоровьем, так можно было здесь остаться навсегда. Впрочем, так оно несколько раз и случилось.

В 1974 году здесь замёрз солдат — срочник из роты ПВО, а в 2000 году в пургу замёрз солдат — пограничник. Их могилы теперь рядом с могилой кочегара Мячина в нескольких километрах от посёлка.

Окончательно история погранзаставы Эклипса завершилась в 2006 году вместе с расформированием отдельного арктического пограничного отряда. Часть погранзастав сохранилось и отошло в пограничные управления по западному и восточному арктическому району, а часть просто упразднили, как тот же Эклипс.

С тех пор единственными обитателями здешних мест остались белые медведи и редкие путешественники — исследователи вроде нас.

Могила кочегара судна «Таймыр» Г. Мячина 1915 г.

Могила пограничника Сергея Кузнецова 1980-2000 г.

Прошло почти двадцать лет как люди покинули эти места, многие деревянные здания уже полностью пришли в негодность. Кое-где ещё видны остовы ржавеющих вездеходов и грузовиков, осталась даже наблюдательная вышка, некоторые технические постройки и «бочки».

В нескольких цистернах мы обнаружили небольшие запасы дизельного топлива, но такую «солярку» я бы не рискнул заливать в современные моторы.

Последние несколько лет мы вновь начали активно обозначать своё присутствие и свою зону интересов в Арктике.

Построены новые военные базы на Котельном, Вайгаче и ЗФИ, строятся новые пограничные заставы в арктических посёлках.

Так стоило ли бросать и уходить из таких вот труднодоступных точек на карте нашей страны в 1990-е и «нулевые», чтобы опять вернуться спустя десятилетия? Риторический вопрос.