Цензура (ограничение в чём-то) – есть, имхо, инструмент управления (пропущенный в перечне обобщённых средств управления от КОБ). Чем чётче сей предмет разработан и регламентирован, тем лучше он работает (в отличие от других) на долгих сроках.

Цензура в метафизическом смысле наличествует у каждого субъекта бытия. Но лишь в качестве мысленного допущения, потому что «реальность» категорически и тотально обречена на полную свободу воли (испытывает наличие постоянного потенциала).

Если вышеуказанные «императивы» легко и свободно ложатся на ум, то мои дальнейшие рассуждения не покажутся вам парадоксальными.

Начнём. Любое действие силы воли подспудно имеет в качестве дополнительной опоры на себя некую цель. Эта цель может быть вербально очерчена, чувственно ощущаема, а может быть тайно хранима в совершенно недоступных сокровищницах подсознательного и извлекаема помимо сознания, прямо в жизнь.

Цензурирование (вероятность ограничения себя) наступает в этом самом моменте: в моменте проявления силы воли. Импульс не может быть разнонаправлен, он должен быть направлен. Но тогда и ограничением служит уборка вовне этого самого «разно-».

Цензурирование продолжается в актах воли. Акт не может быть воплощён без границ. Поэтому цензурирование – есть очерчивание границ акта по временным, территориальных и прочим шкалам.

Цензурирование может продолжаться и по инерции. Инерция не может быть вызвана к жизни ничем, кроме проявления силы воли и последующего акта воли. Инерция всегда слабее силы воли, импульса, акта, но для многих неразличима от них, ибо тоже обладает силой. Остаточной.

Цензурирование прекращается, когда заканчивается инерция, а необходимости в повторном проявлении силы воли, подводящем к акту воли, более нет.

Каждый человек обладает внутренним цензором. Кто больше, кто – меньше. Это необходимое условие развития, которое включено в общий контур потенциала развития. Бытовое выражение «без тормозов» – это одно из указаний на отступление от сложившейся, бытующей среди большинства, нормы, скажем, влево. Другое бытовое выражение «старпёр» – выражает обратную направленность внутреннего цензора, в консерватизм, или – вправо.

Цензурирование в группах людей складывается двухуровнево: первый уровень – это сами негласные договорённости среди группы, второй уровень – влияние окружающего общества на мышление членов группы: можно назвать их информационными атаками, информационным давлением, информационным же натиском. Избавиться от него невозможно в полной мере, поэтому внутренний цензор человека иногда включает «вторую подкладку» цензурирования – уже против бОльшего общества, т. с. Некоторых людей при этом выбрасывает на «обочину».

Цензурирование обществ складывается трёхуровнево: первый уровень – задавание управленцами общества негласных «правил», которые выработаны ими самими по разным поводам, второй уровень – всё тоже информационное влияние общества, третий уровень – личность человека.

В обоих случаях (группы и общества) уровни иерархичны, где они даны по уровням убывания.

То общество, которое имеет цель, явно или неявно выражаемую управленцами, и ощущаемую, как цель, массой народа, может использовать, а может и не использовать инструмент управления – цензуру. Но для неиспользования цензуры необходим высокий ментальный уровень хотя бы четверти населения.

То общество, которое не имеет цели – не нуждается в цензуре.

Чем яснее цель, тем отточеннее должна быть цензура, тем разработаннее должен быть институт цензуры и правила цензурирования. Те общества, которые не имеют цензуры, не имеют и целей. Чем туманнее цель, тем размытее существующее цензурирование, которое мало того, что облачно, так ещё и меняется.

Цензурирование не создаёт проблем, как многим кажется. Ни для кого на свете отсутствие способности человека летать (без механизмов) почему-то не воспринимается, как цензурирование, ибо такова «данность» этой стадии бытия, однако, всё меняется, когда речь заходит о других видах цензурирования. Самые дотошные при этом упоминают, что есть разница между «объективной» цензурой (ограничением) бытия, как рамок существования, и цензуры, вызываемой проявлениями и актами воли каких-то личностей, а посему, мол…

Ну, наверно, так и есть. Однако стоит снова привлечь внимание вот к какому аспекту цензуры: его неразрывной связи с целью. ЛЮБАЯ цель вызывает к «жизни» цензурирование того или иного рода. И, если это не понимать, то в голове может начать звучать пресловутый диссонанс. Здесь ведь как? Если у бытия в целом есть «цель», то весьма понятны (или они могут быть в конце концов поняты!) и ограничения (цензурирование). Следовательно, если части бытия выражают своей волей некие цели – сами собой возникают и ограничения.

Аспекты цензурирования вышеописанного расклада мало понимаются большинством людей ровно по той же причине, по которой вообще мало понимается взаимосвязь метафизических вопросов с физическими. Ну, или высших принципов и их отображений в «реальности». Как бы не укладывается в голове: какой-то там принцип, блин, какое-то там отображение.

Но всё проще на самом деле: принцип – это отвердевший в понимании потенциал воплощения/проявления воли. Т. е. принцип, существующий УЖЕ в голове, как то, что можно использовать (бери и используй, как говорится). У тех, кто так или иначе приходят к подобным мыслям, никакого когнитивного диссонанса по поводу принципов и отражений более не возникает, ибо причинно-следственная связь закрывается безповоротно и крайне логично.

Сам принцип при этом (не могу удержаться при этом от фаллических аналогий: в вялом состоянии принцип – есть просто принцип, в возбуждённом состоянии – принцип уже готов извергнуть из себя проявление силы воли!) есть всегда многоаспектный цветок цензурирования.

Ситуация в России с цензурой такова, что её вроде нет. Но, вроде как, и есть. Где-то. В чём-то. Какие-то вещи проскакивают иногда, очень похожие на цензуру, но внимательно приглядевшись с удивлением отмечаешь, что это скорее обычное российское разгильдяйство.

Это неспроста. Дело в том, что у России пока отсутствует цель. Общепризнанная, великая, далёкая, идеальная и т. д. Если и есть цельки мелкого пошиба, то они, по общему же признанию, ну никак не тянут ни на какую ЦЕЛЬ. Слишком приземлены, слишком малы, слишком понятны даже.

Для таких целей и существует мелкая и ничтожная цензурка, которая периодически и проявляет себя в наших жизнях. Другой и не будет, пока не взойдёт новая звезда новой великой цели.