Помощник президента РФ Владимир Мединский 28 ноября рассказал, что Россия во время переговоров в Стамбуле требовала не только нейтралитета Украины и ее отказа от вступления в НАТО.

«Но я подчеркну, что помимо этого в числе безусловных требований с нашей стороны было признание российского суверенитета над Крымом, признание независимости республик Донбасса», — отметил Мединский, комментируя таким образом скандальное интервью Давида Арахамии каналу «1+1», в котором тот утверждал, что главным требованием к Украине был отказ Киева от членства в НАТО.

Это выступление Арахамии не только вызвало информационную бурю на Украине, но и актуализировало в нашем обществе интерес к до сих пор малоизвестной широкой публике истории со Стамбульскими переговорами, проходившими весной 2022 года и сорванными украинской стороной. Содержание договоренностей не озвучивалось и до сих пор полностью не известно.

Ранее, 14 июня этого года, президент Белоруссии Александр Лукашенко в интервью программе «60 минут» на телеканале «Россия 1» сообщил, что ему Стамбульское соглашение, уже парафированное сторонами, показал Владимир Путин.

«Путин мне передает документ, который был парафирован делегациями. Нормальный, даже по Крыму — аренда там какая-то длительная, по Донбассу, на востоке… Нормальный договор. Если бы это сейчас — а сейчас уже невозможно. Сейчас это уже территория России по Конституции. А был нормальный проект, и уже договаривались, что МИДы парафируют и дальше должны определиться главы государств, подписывают и прочее. Хороший был процесс, но они от него отказались», – рассказал Лукашенко.

Впрочем, «аренда Крыма» была опровергнута Кремлем официально. Однако было очевидно, что договоренности Стамбульского соглашения не несли для нашей страны ничего хорошего и носили вынужденный характер. В пользу этого говорит и то, что полный текст проекта соглашения так и не был обнародован. Что это было вообще?

Известно, что, несмотря на серьезные успехи начала СВО, сам формат операции был определен не совсем верно. Также были недооценены возможности ВСУ и успехи нацистской пропаганды, обеспечившие яростное сопротивление нашим войскам. Стало ясно, что повторить операцию по принуждению к миру образца 2008 года не получится. Достичь поставленных задач наличными средствами, да еще в короткие сроки, не удастся. Но сложившуюся ситуацию надо как-то решить, и именно наличными, неправильно рассчитанными средствами.

В эту минуту слабости руководство страны было уже готово пойти на подписание «похабного мира», который не только сам по себе знаменовал бы если не поражение России, то, по крайней мере, ее неуспех, но и имел бы долго идущие и крайне разрушительные последствия, начиная от утраты позиций на мировой арене и заканчивая взрывным ростом напряжения в самой России и потерей доверия к руководству страны у патриотически настроенной части населения – главной базы российской власти.

К тому же этот «мирный договор» и предусмотренный им «внеблоковый статус» не дали бы гарантии мира, поскольку Запад с еще большим энтузиазмом принялся бы использовать Украину как таран против нашей страны.

Этот ошибочный шаг, ведущий к цепи возможных трагических последствий, Москве не дал сделать… британский премьер. Как сообщил Арахамия, именно из-за требований Бориса Джонсона Киев пошел на срыв договоренностей и свернул переговоры. О том же самом ранее сообщал тогдашний премьер Израиля Беннет. То есть, заслуга Джонсона, не давшего Москве заключить не только позорные, но и смертоносные для нас Стамбульские соглашения, в спасении России неоспорима. Недаром же он называет себя «русофилом» и «восхищается русской цивилизацией».

Впрочем, если серьезно, то Джонсон пошел на срыв переговоров потому, что, возможно, надеялся действительно нанести настоящее поражение России руками украинских прокси и поставить нас в еще более разрушительную ситуацию. Или же, рассчитывая за счет «украинского кейса» и своей роли в нем избежать реально угрожавшей ему отставки из-за «ковидных вечеринок» и других многочисленных нарушений.

Но получилось, как получилось. В сложившейся обстановке Россия, как это бывало всегда, сосредоточилась. «Партию мира» серьезно потеснили, пятая колонна частью бежала из страны, частью притихла. ВПК страны перешел на военные рельсы, немалую поддержку мы сумели получить от дружественных нам стран, проведенная мобилизация позволила удержать освобожденные земли и даже их расширить.

И о таком развитии ситуации, конечно, не помышляли ни Киев, ни Джонсон, ни весь коллективный Запад. И там приходит осознание упущенного шанса в Стамбуле, отсюда и попытки «сыграть назад» и затеять новые соглашения, которые, кстати, вдохновляют, в том числе, и наши декларации (пусть и чисто формальные) о готовности к мирным переговорам. Но из русской истории мы знаем, что именно переговоры для нас подчас опаснее, чем война. А второго Бориса Джонсона может и не случиться.

источник