Живых легенд в Голливуде немало. Правда, в массе своей эти мощные пятнистые старики на статус живых тянут с трудом. Разумеется, говоря это,  не имеется в виду Клинт Иствуд, которому на днях исполнилось 90 лет.

90 лет!!! Уму не постижимо. Живее всех живых!

Добрые люди за глаза именуют Клинта Иствуда «неубиваемым».

Еще бы! Продержаться в капризном Голливуде больше пятидесяти лет — это либо подвиг, либо фантастическая удача. Можно быть сколь угодно великим и неповторимым, но в мекке кинематографа тебя, как правило, списывают со счетов сразу по достижении пенсионного возраста. И остается только молить богов, чтобы для тебя этим возрастом было семьдесят, а не пятьдесят.

К Клинту Иствуду, впрочем, эта печальная правда о бренности земной славы не имеет никакого отношения.

В свои 90 лет он снимает и снимается.

Я давно слышал, что вы гигантских масштабов человек, но до личной встречи думал, что это образное выражение. Какой у вас рост?

Метр девяносто три. Сейчас, впрочем, такой рост не редкость, а лет пятьдесят назад — да, я выделялся из толпы.

На войне для вас пришлось бы рыть отдельный окоп. Вы, кстати, помните войну?

Мне было пятнадцать, когда она закончилась. Естественно, я ее помню. Для нас, американцев, она по-настоящему началась с бомбардировки Перл-Харбора. Тогда война сплотила всю нацию. Не помню, когда мы еще так готовы были жертвовать всем ради своей свободы.

И вы в свои 12—15 лет тоже были готовы на жертвы?

Еще как! Все свои карманные деньги ребята из нашей школы тратили на покупку значков, деньги с продажи которых шли на финансирование армии. Ходили голодные, без завтраков, без конфет, но значки покупали ежедневно.

Так, а корейская кампания? Ведь она пришлась на ваш призывной возраст. Вы воевали?

Не успел. Самолет, на котором нас доставляли в Корею, совершил экстренную посадку в море. Я был ранен, сумел доплыть до земли, но из строя после этого выбыл.

Но как вам, человеку, так и не поучаствовавшему в сражениях, удается снимать берущие за душу фильмы о войне? Первым делом вспоминается «Флаги отцов наших».

Этот фильм не о войне. Формально он повествует о морских пехотинцах на Японских островах, в нем есть мощная историческая составляющая. Но в центре фильма не сражения, а рассказ о людях. Реально существовавших.

Есть военная фотография, на которой шесть солдат поднимают американский флаг. Она была очень значимой, каждый запечатленный на ней американец стал известен всей стране. Командование решило использовать популярность ребят — забрать их с фронта и отправить в вербовочное турне по Америке.

Правда, двое из шестерых на тот момент уже были мертвы. Но оставшихся нашли, придумали им красивые романтические истории, превратили их в героев современного мифа. Фильм рассказывает о теневой стороне их судьбы, о том, как они пытались выжить. И это не исторический фильм в прямом смысле этого слова. Я не переписывал историю: нельзя изменить прошлое. Просто хотел кое-что уточнить на будущее.

Кем вам больше нравится быть — актером или режиссером?

Когда-то я считал, что нет большего наслаждения, чем играть роль. Когда в 1971 году я снял свой первый фильм, то с удивлением понял, что с другой стороны камеры у человека куда больше возможностей творить и пробовать. С тех пор я предпочитаю снимать.

И писать музыку?

Да, в большинстве моих последних фильмов саундтрек мой. По-вашему, я слишком много на себя беру?

Странно, что вы при этом не поете…

У меня просто голоса нет и никогда не было. В тех редких случаях, где мне по роли полагалось петь, озвучка всегда была одним из самых сложных дел.

Ну, сейчас для певца голос — второстепенная вещь. Впрочем, тогда еще не было продвинутой звукозаписывающей техники.

Нет-нет, играть — пожалуйста, сочинять — тоже, а вот поет пусть лучше кто-нибудь другой.

А на каких инструментах вы играете?

Только на пианино. Играть на нем я научился в детстве. Этого достаточно — самый гибкий инструмент. Лично мне всегда его хватало — и чтобы сочинять мелодии, и чтобы сыграть серенаду любимой женщине, и чтобы аккомпанировать дочке, когда она разучивает песенку.

Не думаете о том, чтобы все уже бросить и пожить спокойно для себя? Отдохнуть на пенсии?

Так как мне не нужно ни денег, ни славы — все это у меня уже есть в количестве даже большем, чем нужно, — значит, я снимаю фильмы потому, что мне это нравится. Я не стремлюсь ничего доказывать, добиваться… Мне просто хочется снимать кино. Я это делаю для себя, а следовательно, и живу для себя, как вы выражаетесь.

Ваш младший ребенок появился, когда вам исполнилось 66 лет. Трудно быть отцом, если по возрасту уже нужно быть дедушкой?

Нет, наоборот. Ты менее требователен и более способен любить и понимать ребенка. К тому же тебе действительно есть чему его научить. Пусть я не в состоянии разделить со своими детьми, к примеру, любовь к современным видам музыки, но, если их волнуют более важные вопросы, весь мой гигантский житейский опыт — к их услугам.

Вы довольны тем, как сложилась ваша жизнь?

А разве она уже сложилась? Знаете, я устроен так, что мне проще смотреть вперед, чем оглядываться назад. Мы никогда не знаем, что нас ждет завтра.

И это прекрасно.

Источник