Реальная история о любви, утрате и связи поколений

Фото из семейного архива автора

Семейная тайна

Дедушка… Это слово болью отдается в моем взрослом сердце. В детские годы от его отсутствия особо не страдала. Папа, старшие братья, дядя — муж маминой сестры, одним словом, мужского общения хватало с лихвой. Уже в подростковом возрасте начала задумываться, а почему с обеих сторон у меня нет дедов? 

По маминой линии все было ясно — ее отец ушел к другой женщине и в воспитании дочерей не участвовал. Бабушка Улита Евтифеева рассказывала об этом без обид, как-то буднично. И это неудивительно, много лет с тех пор уж минуло, а личностью она была сильной, в раннем детстве пережила материну ссылку, из которой та умудрилась бежать и вернуться к детям, потом голодные послевоенные годы и тяжелая физическая работа всю жизнь. Наравне с мужчинами она даже дома в деревне строила.

Когда аналогичный вопрос о дедушке по отцовской линии я задавала папиной матери Анне Петровне, то у нее всегда сильно портилось настроение. Рассказывать она ничего не хотела, ссылаясь на высокое давление, шум в голове или еще что-нибудь. Своей многолетней болью поделилась лишь незадолго до смерти. Мне тогда было всего 18 лет, будь я старше и мудрее, задала бы бабушке кучу других, важных для всей нашей семьи вопросов.

…У нее за плечами уже был неудачный брак и большая трагедия — один за другим от скарлатины умерли двое детей. Хотелось бежать от горя куда подальше, и жгучая брюнетка Анна, которая в свои слегка за тридцать была по-прежнему очень красивой, пройдя курсы проводниц, отправилась работать на железную дорогу. Стремительно сменяющие друг друга картинки лесов, полей, городов и деревень нашей необъятной Родины будто уносили из реальности туда, где нет свалившихся на нее непомерных испытаний.

Володей сына назовем

Со Степаном они познакомились в Нижнем Тагиле. В этом городе бабушке пришлось задержаться по работе, у поезда обнаружилась поломка. Дело серьезное. С Уральского вагоностроительного завода имени Ф.Э. Дзержинского (сейчас это АО «Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод» имени Ф.Э. Дзержинского») прибыла комиссия по расследованию ЧП, которую возглавлял мой будущий дедушка. Это была любовь с первого взгляда. 

Отпускать свою Аннушку, как он любил ее называть, Степан не захотел, и бабушка осталась в Нижнем Тагиле. Но счастьем молодые наслаждались недолго. Даже пожениться не успели, не до того было — началась война. У дедушки от завода была бронь, но на работе случились неприятности, подробностей которых бабушка уже и не вспомнила, и его отправили на фронт.

А она вскоре поняла, что… ждет ребенка. Сердце от счастья из груди выпрыгивало — уж и не чаяла снова стать мамой. О прекрасной новости удалось сообщить на фронт, но вырваться на побывку Степан смог не скоро. Шел 1943 год. Сначала дед участвовал в Харьковской оборонительной операции, затем получил ранение в Курской битве.

Тем временем 23 сентября 1943 года в родильном доме Нижнего Тагила на свет появился его сын, которого бабушка очень хотела назвать Иосифом. Степан очень торопился к любимой и, не заходя домой, с огромной охапкой цветов явился в роддом.

— Как сейчас помню его счастливые глаза. Кричит мне через окно, что Володей сына назовем, — вспоминала бабушка, смахивая уголком платка набегающие на глаза слезы.

Володей так Володей, подумала она. Какая разница? Лишь бы здоров был, лишь бы выжил. А новоиспеченный папаша забрал у своей Аннушки документы и умчался в ЗАГС регистрировать мальца на свою фамилию. Так в городе на Урале появился новый житель Владимир Степанович Цыганенко — мой папа. Едва ли не в тот же день деду нужно было возвращаться на фронт — командование части срочно вызывало. И эта их встреча с бабушкой через больничное стекло стала последней.

Былью не поросло

Фото из семейного архива автора

Степан Ермолаевич Цыганенко погиб в конце января 1944 года в Ровно-Луцкой операции, проведенной на правом крыле 1-го Украинского фронта силами 13-й и 60-й армий. Бабушка, выплакав море слез, дождалась весны и с грудничком на руках отправилась к своей родне на Алтай. В Нижнем Тагиле больше ничего не держало, все родственники со стороны Степана жили в Восточной Украине, впрочем, она их все равно не знала.

Когда папа был подростком, они с матерью переехали в Тувинскую АССР (теперь это Республика Тува). Позвала их бабушкина младшая сестра, которая жила там последние несколько лет, и ей там очень нравилось. Анна Петровна пекла хлеб в сельской пекарне, папа после восьмилетки поступил в училище на тракториста-машиниста широкого профиля, окончил его, стал неплохо зарабатывать, потом встретил маму, и начали один за другим рождаться внуки. И казалось, что все прошло и былью поросло. 

А тут я пристала со своими расспросами. До этого бабушка даже папе про его отца толком ничего не рассказывала. Слишком больно было вспоминать, как проклятая война отняла у нее любимого человека, как одна-одинешенька сына растила. Понятно, что такой горемычной она была не единственная, что от страшных событий 1941 — 1945 годов вся наша огромная страна пострадала — нет, наверное, такой семьи, которую бы горе не коснулось, но легче от этого почему-то не становилось.

В моей голове сложился пазл, и стало ясно, что же это в нашем семейном альбоме за фотография чуть больше спичечного коробка, о которой родители ничего не рассказывали. А на снимке том мужчина в военной форме, поразительно похожий на одного из моих старших братьев, и трогательная надпись: «Если буду далеко от вас, то вспомните меня хоть раз». Представляю, как эти слова, берущие за душу даже сейчас, спустя 80 лет, рвали каждый раз бабушкино и без того израненное сердце. Стало понятным, почему на эту тему она наложила в семье табу, ведь каждый переживает свою трагедию по-своему.

Я же в своем воображении рисовала совершенно фантастические картины из фильмов, как дед, оказывается, не погиб, а что их просто разлучила война. И вот я его нахожу через популярную в годы моей юности телепередачу «Жди меня», бабушка с дедушкой встречаются хотя бы в старости, плачут, обнимают сына и нас — внуков.

Праздник со слезами

Но жизнь не кино, у нее свой грустный сценарий. Уже четверть века, как нет с нами бабушки, и папа мой давно сам стал дедом. Богатым дедом семи внуков. Всех их он очень любит, много говорит со старшими, ласкает младших. А я, став взрослой и глядя на то, как моя 5-летняя дочка тянется к деду Вове и с нетерпением ждет приезда к нему в гости, с горечью осознаю, как же мне на самом деле не хватало в детстве дедушки. 

Это навсегда застряло где-то внутри. Я бы тоже вот так хотела сидеть у него на коленях, слушать интересные истории и разные небылицы, которые мой папа с легкостью выдумывает для внучки на ходу, и весело хохотать от его шуток. Но в памяти лишь маленькая фотография мужчины в военной форме с щемящей надписью… Больше от деда не осталось ничего. Все унесла война.

В 2015-м, в год проведения первого «Бессмертного полка», я сделала из той фотографии плакат, и мы прошагали с дедом по главной улице столицы Тувы. И это все, что я могла сделать в благодарность за то, что он подарил жизнь моему папе, а значит, и мне, и, конечно, за то, что ценой своей жизни защитил нашу страну от врага. Поэтому для меня, как и для миллионов россиян, День Победы — это праздник. Праздник со слезами на глазах.

Елена СИДОРОВА