Буркини как центральный вопрос политики Франции
Прекрасная статья. Проявление смыслов есть. Рекомендую. — luisfigo.
Бушует скандал вокруг формы женской одежды на французских пляжах. Моё внимание к нему привлекла эта фотография. Сверху – фото с пляжа Франции, снизу – из Израиля. Я задумался, — почему в Израиле, идеологизированном государстве, традиционной мишени исламистов, скандал вокруг купальников невозможен. А во Франции, провозгласившей равенство всех культур, провокационные демонстрации «благочестивости» имеют невероятный успех? Среди ряда причин главной я выделил следующую.
Государство Израиль существует в ситуации реальной опасности на протяжении всей своей истории. Эта опасность поддерживает в адекватном виде смысловые конструкции израильского общества. А во Франции, передовой стране европейской культуры и родине постмодерна, многие смыслы разрушены. В случае опасности, в Израиле общество может отпереться на смыслы, и поэтому, осознавая свою силу, может позволить всем ходить на пляж. А во Франции обществу не на что отпереться. Отсюда чувство страха, которое приходится вытеснять вооружёнными полицейскими.
Общество может опираться или на смыслы и нормы, воспитанные и укоренённые в каждом человеке, или на тоталитарный аппарат силового подавления. Эту простую истину в своё время на примере собственного лагерного опыта всесторонне описал Бруно Беттельгейм. Этот австрийский еврей-психоаналитик прошёл фашистский концлагерь и после освобождения эмигрировал в США. Его книги и статьи, опубликованные после освобождения из концлагеря, очень быстро стали знамениты. А дискуссия вокруг его идей не утихает в Америке и сегодня.
Может быть поэтому в США вполне понимают ситуацию, сложившуюся во Франции. В иронично-глумливой статье «Бардо Бриджит против буркини» журнала Foreign Policy Софи Фаггл утверждает: «Для Франции пляж — … символ национальной идентичности. … Французское кино и бренды совместными усилиями создали образ пляжа как легендарного места гедонистической свободы и фривольностей. … Языческий рай Французской Ривьеры». А как можно не иронизировать над страной, в центре политического процесса которой – вопрос о купальниках? Вот и Саркози уже сделал запрет буркини брендом своей предвыборной кампании.
Впечатляет то, что во Франции никто прямо не говорит в чём опасность необычного купального костюма. Зато об этом говорят за пределами Франции. Из статьи Сови Фаггл: «Буркини не только напоминают людям о вновь актуальной классовой, расовой и гендерной напряженности — кажется, что те, кто их носит, отказываются участвовать в создании иллюзии социального выравнивания. … Проблема, которую видят противники буркини, — не в самом приходе этих купальных костюмов на французские пляжи, а в чувстве того, что их обладательницы не принимают активного участия в сохранении существующих мифов». Этот запрет на публичное проявление идентичности строго соблюдается политиками Франции. Даже радикальная Мари Ле Пен боится говорить об этом, позволяя себе лишь ностальгировать по «пляжам, принадлежащим Бардо и Вадиму». За что мгновенно получает оплеуху от постмодернистов.
Постмодернизм создал эту ситуацию. И именно он получает от неё выгоду. Ведь в реально существующей Франции единственный способ бороться с буркини – эскалация воронки постмодернизма. Именно такую стратегию принял Саркози. И именно к этому сценарию подталкивают заокеанские советчики. Из статьи Foreign Policy: «Близорукое видение французского общества, навязываемое такими людьми, как Ле Пен, настаивает на том, что пляж остается пространством бесцеремонного, давно устаревшего мужского шовинизма и объективизации женщин, воплощенных в кино 1950-х годов». То есть основную проблему авторитетный американский геополитический журнал видит в мужском шовинизме. А бороться с актуальной проблемой нашпигованности Европы радикальным исламом тоже нужно путём экспансии феминизма.
Под занавес статьи Сови Фаггл выдаёт разумный прогноз: «В своем блоге Ле Пен представила французский пляж как своего рода священное пространство — вневременной маркер французской национальной идентичности. Однако пляж относится к национальным мифам именно потому, что это постоянно меняющееся пространство. Он подвержен как эрозии, так и восстановлению, он является объектом перепланировки и вечного перемещения различных лиц и групп».
Остаётся лишь заметить, что процессы изменения и эрозии сакрального пространства не возникают сами по себе, их кто-то запускает и ими кто-то управляет. Кто хозяин этого процесса? Ведь очевидно, что скандальные кадры были распространены намеренно широкомасштабно. Одно дело, если прокладывает себе дорогу европейский радикал-феминизм. И совсем другое, если мы воочию наблюдаем складывание альянса постмодерна с исламизмом.
А предпосылки думать, что ситуация развивается по последнему сценарию серьёзные. Кто получил выгоду от ситуации? Радикал-феминистки, раскрутившие колесо постмодерна и исламисты. Высший административный суд Франции отменил запрет на ношение буркини. А, как известно, нет лучшего способа поддержать, чем вначале запретить, а потом разрешить.
И, наконец, о том почему слово «благочестивость» я использовал в кавычках. Царь Соломон, в исламе – пророк Сулейман, говорит в первом псалме: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей». Известен хадис пророка Мухаммеда: «Тот в чьем сердце есть хотя бы пылинка высокомерия не войдет в Рай». Если совсем-совсем нельзя одеваться менее демонстративно, то зачем ходить в общество развратителей?
Возвращаясь к началу поста, ещё одно очевидное отличие Израиля от Франции в том, что там буркини уместны и не надменны, а во Франции – нет. В Израиле такой пляжный костюм – естественный элемент традиции и национальной идентичности. А во Франции, как показали последние события – инструмент постмодернистской деструкции национальной идентичности.
Оригинал материала: 9-terik.livejournal.com/41235.html
Бушует скандал вокруг формы женской одежды на французских пляжах. Моё внимание к нему привлекла эта фотография. Сверху – фото с пляжа Франции, снизу – из Израиля. Я задумался, — почему в Израиле, идеологизированном государстве, традиционной мишени исламистов, скандал вокруг купальников невозможен. А во Франции, провозгласившей равенство всех культур, провокационные демонстрации «благочестивости» имеют невероятный успех? Среди ряда причин главной я выделил следующую.
Государство Израиль существует в ситуации реальной опасности на протяжении всей своей истории. Эта опасность поддерживает в адекватном виде смысловые конструкции израильского общества. А во Франции, передовой стране европейской культуры и родине постмодерна, многие смыслы разрушены. В случае опасности, в Израиле общество может отпереться на смыслы, и поэтому, осознавая свою силу, может позволить всем ходить на пляж. А во Франции обществу не на что отпереться. Отсюда чувство страха, которое приходится вытеснять вооружёнными полицейскими.
Общество может опираться или на смыслы и нормы, воспитанные и укоренённые в каждом человеке, или на тоталитарный аппарат силового подавления. Эту простую истину в своё время на примере собственного лагерного опыта всесторонне описал Бруно Беттельгейм. Этот австрийский еврей-психоаналитик прошёл фашистский концлагерь и после освобождения эмигрировал в США. Его книги и статьи, опубликованные после освобождения из концлагеря, очень быстро стали знамениты. А дискуссия вокруг его идей не утихает в Америке и сегодня.
Может быть поэтому в США вполне понимают ситуацию, сложившуюся во Франции. В иронично-глумливой статье «Бардо Бриджит против буркини» журнала Foreign Policy Софи Фаггл утверждает: «Для Франции пляж — … символ национальной идентичности. … Французское кино и бренды совместными усилиями создали образ пляжа как легендарного места гедонистической свободы и фривольностей. … Языческий рай Французской Ривьеры». А как можно не иронизировать над страной, в центре политического процесса которой – вопрос о купальниках? Вот и Саркози уже сделал запрет буркини брендом своей предвыборной кампании.
Впечатляет то, что во Франции никто прямо не говорит в чём опасность необычного купального костюма. Зато об этом говорят за пределами Франции. Из статьи Сови Фаггл: «Буркини не только напоминают людям о вновь актуальной классовой, расовой и гендерной напряженности — кажется, что те, кто их носит, отказываются участвовать в создании иллюзии социального выравнивания. … Проблема, которую видят противники буркини, — не в самом приходе этих купальных костюмов на французские пляжи, а в чувстве того, что их обладательницы не принимают активного участия в сохранении существующих мифов». Этот запрет на публичное проявление идентичности строго соблюдается политиками Франции. Даже радикальная Мари Ле Пен боится говорить об этом, позволяя себе лишь ностальгировать по «пляжам, принадлежащим Бардо и Вадиму». За что мгновенно получает оплеуху от постмодернистов.
Постмодернизм создал эту ситуацию. И именно он получает от неё выгоду. Ведь в реально существующей Франции единственный способ бороться с буркини – эскалация воронки постмодернизма. Именно такую стратегию принял Саркози. И именно к этому сценарию подталкивают заокеанские советчики. Из статьи Foreign Policy: «Близорукое видение французского общества, навязываемое такими людьми, как Ле Пен, настаивает на том, что пляж остается пространством бесцеремонного, давно устаревшего мужского шовинизма и объективизации женщин, воплощенных в кино 1950-х годов». То есть основную проблему авторитетный американский геополитический журнал видит в мужском шовинизме. А бороться с актуальной проблемой нашпигованности Европы радикальным исламом тоже нужно путём экспансии феминизма.
Под занавес статьи Сови Фаггл выдаёт разумный прогноз: «В своем блоге Ле Пен представила французский пляж как своего рода священное пространство — вневременной маркер французской национальной идентичности. Однако пляж относится к национальным мифам именно потому, что это постоянно меняющееся пространство. Он подвержен как эрозии, так и восстановлению, он является объектом перепланировки и вечного перемещения различных лиц и групп».
Остаётся лишь заметить, что процессы изменения и эрозии сакрального пространства не возникают сами по себе, их кто-то запускает и ими кто-то управляет. Кто хозяин этого процесса? Ведь очевидно, что скандальные кадры были распространены намеренно широкомасштабно. Одно дело, если прокладывает себе дорогу европейский радикал-феминизм. И совсем другое, если мы воочию наблюдаем складывание альянса постмодерна с исламизмом.
А предпосылки думать, что ситуация развивается по последнему сценарию серьёзные. Кто получил выгоду от ситуации? Радикал-феминистки, раскрутившие колесо постмодерна и исламисты. Высший административный суд Франции отменил запрет на ношение буркини. А, как известно, нет лучшего способа поддержать, чем вначале запретить, а потом разрешить.
И, наконец, о том почему слово «благочестивость» я использовал в кавычках. Царь Соломон, в исламе – пророк Сулейман, говорит в первом псалме: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей». Известен хадис пророка Мухаммеда: «Тот в чьем сердце есть хотя бы пылинка высокомерия не войдет в Рай». Если совсем-совсем нельзя одеваться менее демонстративно, то зачем ходить в общество развратителей?
Возвращаясь к началу поста, ещё одно очевидное отличие Израиля от Франции в том, что там буркини уместны и не надменны, а во Франции – нет. В Израиле такой пляжный костюм – естественный элемент традиции и национальной идентичности. А во Франции, как показали последние события – инструмент постмодернистской деструкции национальной идентичности.
Оригинал материала: 9-terik.livejournal.com/41235.html
3 комментария
Виртуальные бусы и фсё такоя...
— Думалося нонче про мышовых скатов, про то. как они вымыли остатки мозга европейским евролицым племенам. Технология вымывания остатков мозга евролицым шибко проста и незатейлива и если сами представители евролицых, приперевшись в Америку дурили местных индейцев, выменивая у них земли за бусы… то типеря им аукнулось — «элита» мирового мышовства, те самые стариканы на вагонах золота, они придумали примитивную вещь из области психологии — они заставили евролицые племена отдавать своих женщин, коней и замли с детьми, даджить не за реальные бусы, а за виртуальную бусинку… ибо тех бус, за которые евролицые все своё отдают, тех бус нельзя даджить потрогать, не говоря ужо об том чтоб нацепить и ходить АДНАКА, как когда то в сказке король ходил в виртуальном воображаемом платье и гордился своим нарядом, так и нонче евролицые племена носят свои драгоценные виртуальные бусы и гордятся ими… то бишь гордятся теми своими бусами, которых нет, они воображаемые бусы — новое платье всех евролицых племен этой фселеннай. Попались конечно не только евролицые племена, но они безусловно впереди планеты всей и являются несомненно почетными и главными носителями виртуальных бус… с чем я их конечно, как кот, и поздравляю. Бусы подаренные аборигенам Америки и Австралии за земли, золото, мех и прочие богатства, вирнулися в виде иллюзии бус, такого страшного незримого виртуального грома из рассыпающихся по европейским мостовым бусинам-гигантам.
"… ибо КАКИМ судом судите, ТАКИМ и вас судить будут "
Всё возвращается…
Каким образом мышня это сделала? Сейчас разберём пошагово. сие важно.
Как называли издавна такой набор так всеми желаемых вещей: золото, бриллианты, старинные картины, произведения искусства, предметы старины, антиквариат.итд? Правильно, всё это называли одним ёмким словом — ЦЕННОСТИ.
При слове " ценности " каждый нищий, бедный или человек среднего достатка понимал, что речь идёт о вещах. которые, для него недосягаемы, но конечно же желанны, ибо они, эти самые ценности, поднимают человека- обладателя над всей остальной серой массой и вносят его в сказочный мир, где нет изнуряющего труда, нищеты и голода, а есть сытость, блеск и развлечения… О ценностях мечтали сотни миллионов, но обладать ими могли лишь избранные, слово " ценности" приобрело устойчиво-одурманивающий оттенок желания обладать этими самыми ценностями.
Мышовые психо-террористы сделали так: они просто долго и навязчиво из каждого утюга начали отождествлять в сознании евролицых племен, значение слова " ценности " с набором особенностей поведения и мышления, которое им было нужно.Нужно для чего? Для огромного количества полезных вещов — чтобы пользоваться женщинами евролицых, они внушили что свобода твоей женщины быть проституткой, это ЦЕННОСТЬ, э-то тво-я цен-ность, от-дай сво-ю дочь в бордель, это ценность. Для того, чтобы без боя и войны забирать у европейцев работу, землю, блага, которые ОНИ САМИ устроили на своей земле и заселять землю европейцев пришлыми неграми и арабами, нужно был лишь отождествить в сознании евролицых, приход захватчиков с ПРИОБРЕТЕНИЕМ ЦЕННОСТЕЙ. То есть у тебя отнимают, но ты уверен что ты богатеешь, приобретаешь ЦЕННОСТЬ и эту ЦЕННОСТЬ нужно СОХРАНИТЬ. И ужо для созранении твоих сундуков с неграми… ой, ни так — ужо для сохранении твоих закромов с ценностями, тебе понадобиться, если нужно отказываться и от возможной прибыли, то есть выгоды, то есть ты должен быть готовым если нужно потерять свой хлеб, свой бизнес, ежели кто то ПОСЯГАЕТ на твои несметные мешки негроф… ой, то есть несметные закрома ценностей… в виде таки негров.Ужо евролицый абориген, нищита, весь в кредитах и долгах. без хорошей работы, с удовольствием сажает себе на шею двух-трёх Ахмедов, отдаёт этим Ахмедам еще и свою дочь, если им буит надо развлечься и бля стоит рогатый нищий лох в позе Нерона и гордо бьёт копытом перед русским " я защищаю свои ценности, тебе этого не понять, ибо ты раб и варвар "… зрелище это комичное и жалкое, однако мышовая зомбо-мышина работает круглосуточно и повсеместно, она прославляет рогатого евролицего дикаря, работающего на всех ахмедов этой фселенной, отдавшему власть над собой всем кошерным саркозям этой фселенной, отдавшему свою дочь и жену всем желающим в этой фселенной, вот эта мыше-машина славит его " Ты крут и богат, Ганс! Так держать! Держись за свои ценности, ценностный магнат бля..."… и ценностный магнат богатеет и приростает новыми неграми и прочими ценными вещами, коия хотят есть три-четыре разы в дён, одеваться, перетащить к Гансу всю свою родню из Африки и бля жить на пособие, которое в свою очередь добывает, для прекрасного негра все тот же ценностный магнат-Ганс в поте лица своего. Так как сохранение ценностей дело не дешовое, сие кожный осел ведь понимает… ага, так Ганс ужо покупает себе туфли подешевше и пореже, пореже сливает воду в унитазе, старается доедать все с тарелки ибо чтоб не пропадали продукты ибо надо экономить, нужны средства, для сбережения жи ценностей, тута надо понимать, Ганс не просто так себя истязает, а токмо для собственной добры, для сохранении себя в числе ценностных магнатов, ибо Ганс ужо является крупным владельцем виртуальных бус у себя на шее, бусы тяжолые, ибо кожный негр кило по семисят весит я думаю… да, но они очень ценные и главное в жизни Ганса — их сохранить.
Вирнусь
Когда мозг евролицых племён обработан, то сопутствующие племена в округе, можно ужо наёбувать на примере ценностного магната Ганса, мол, виити какая у него гордая осанка? Всё сие от того, что Ганс очень крут, у него мешки ценностей, у яво этих ценностей как гуталину, если шибко постараетися то ПРИСОЕДИНИТИСЯ к хранителям этих ВЕЧНЫХ ЦЕННОСТЕЙ — ГАНСАМ. Для этого нужно потрудицца, товарищч, ибо сам понимаешь, мешки ценностей никто просто так не выдаёт. Нада отдать недра кошерным нуландам, земли — кошерным коганам, женщин — всем желающим, сирот — ценностным геям, своих детей — в школы для общечеловеков, где его с детства будут приучать быть ценностным магнатом, ибо када ниажиданна богатство в виде мешка с неграми… ой, нет, када неожиданно богатство, в виде вечных ценностей падает неподготовленному ребенку на голову, он может его случайно быстро растратит, ибо не умеет хранить богатств. Дедушка Сорос научит хранить несметные мешки негроф и тогда ты готов стать как Нерон… то есть Ганс. Но земли и недра вперёд, а потом сразу получишь мешок ценностных геев и негроф, благодарности не нужно, мы люди, должны помогать друг другу — вы нам недра, мы вам неграф.всё по честному.
— Заворачивание мозга потом идёт ужо по нарастающей — если не сажать в тюрьму геев это твоя ценность, то когда тебе сажают этих геев на голову, сие ужо воспринимается ни как грабеж. наглость и унижение, а как супер-награда. Испания подсчитала скока они потратили на увесиляшки геям — получилась охвостительная сумма в больше чем миллиард евро, испанец что считал малёха прихуел и выдал как последний нищий идиот, мол, мы на детей наших меньше потратили ухаха ну лох жи и нищеброд, сие очевидно, ибо геи сие мешок с богадствами, его надо беречь а детей тётки нарожают, сие не трудно, какая это ценность, так — лишние нахлебники, ибо зачем нам свои дети, када мы можем завести сыновей Ахмедов, их у него многа.
Болия того, евролицые племена приучили еще кратно платить за хранение мешков с неграми, всякими иными платежами, ну к примеру построили геям кучу развлекательных заведений, ведь сие джить для сохранение твоиц ценностей, сука, построили, ты сие помни угу… а потома бац! Нада бомбить игилу и ты вдруг недоволен что большие расходы на военщину, так тебе сразу затыкают рот, ибо ты сука понимаешь что для того чтоб сохранить мешок твоих геев тута в Германии, надо убить тех кто ненавидит геев там, на Ближнем Востоке, тута связь очевидна, ибо геи внутри Германии могут передохнуть, если их врагов в Ираке не прихуячить, ты, Ганс, не рубишь в способах сохранения ценностей, слушай чо тебе знающие люди говорят и не квакай. Ганс морщит лоб, задумывается и понимает — бля внатуре игила охуела, геев не люит, а они, эти геи — самое ценное что у меня есть… надо платить бля и хранить геев в надежной тумбачке, чтоб никакая игила их не отобрала
Вроде в тему.
Хохлa же считают, что приобрели ценности. Европейские. Обогатились. А попроси показать их…