В России есть проект по массовому выпуску самых передовых микросхем, с нормами в единицы нанометров. Это мировой уровень — если удастся запустить, на новых литографах можно будет делать любые процессоры, причём огромными тиражами.

Отечественными литографами мы будем гордиться когда-нибудь потом, пока что они только в разработке. А прямо сейчас в России массово открывают производства принтеров, серверов, ноутбуков и тому подобного. Вот, например, русские лазерные принтеры с нерусским названием Digma (Дигма), к которым подходят картриджи от Самсунг. А вот новость о русских серверах с нерусским названием OpenYard (Оупэн йард), которые собирают под Рязанью. Это навскидку — подобные производства появляются сейчас на потоке, как грибы после дождя.

Производство серверов, однако, является только вершиной мощного айсберга импортозамещения. Каждый сервер — это несколько десятков комплектующих и компонентов, которые закупают у других поставщиков. Ещё недавно почти все составные части для компьютеров везли из Китая, а в России их просто скручивали вместе отвёрткой и тестировали.

Сборка сервера — тоже важный этап производства. Российскую сборку нужно уважать хотя бы по той причине, что она позволяет оставлять значительную долю прибыли внутри страны. Вместе с тем, настоящее развитие микроэлектроники требует и подводной части айсберга — за каждым заводом по сборке серверов должны гудеть ульями десятки заводов по производству составных частей.

Попытаюсь проиллюстрировать на пальцах. Я не эксперт, поэтому будет грубо и неточно — широкими неверными мазками.

1. Сервер состоит из корпуса, системной платы, процессора, памяти, жёстких дисков, шнуров-шлейфов и так далее.

1.1. Корпус, в свою очередь, состоит из множества стальных и пластиковых деталей, которые скреплены друг с другом винтами и оснащены продуманной системой охлаждения.

1.2. Системная плата является сложной печатной платой, к которой припаяны микросхемы, резисторы, конденсаторы, разъёмы, светодиоды и всё такое в том же духе.

1.2.1. Печатная плата производится из, допустим, текстолита, лаков, фольги, фоторезиста и так далее.

1.2.1.1. Фоторезисты делаются из спиртов, солей, эфиров и прочих химических веществ.

1.2.1.1.1. Поливиниловый спирт делается на химических и лакокрасочных заводах из такого-то и такого-то сырья.

Как видите, спускаясь по цепочкам вниз, мы обнаруживаем огромную экосистему. И эта экосистема, повторюсь, до последнего времени располагалась в Китае и Европе, так как уже вторая ступень — производство системных плат, оперативной памяти, жёстких дисков и тому подобного — в России практически отсутствовало. При этом, допустим, поливиниловый спирт, который в России производится с незапамятных времён, в производстве русских серверов практически не участвовал, так как азиатские производства, естественно, закупали всё необходимое у своих.

Важным следствием санкционной агрессии Запада стало долгожданное появление в России собственной экосистемы по производству всякого разного для микроэлектроники. У наших заводов наконец-то появились глубокие корни: возможность закупать большую часть необходимого внутри страны. Дополнительно к возможности появилась и нужда: иностранное стало дорогим, а государство ввело жёсткие требования по импортозамещению, которое заставило заводы предпочитать отечественное, от которого они раньше воротили нос.

К примеру, вот свежая новость об открытии производства системных плат, оперативной памяти и тому подобного в подмосковном Фрязино. А вот новость о запуске производства чип-конденсаторов для подобных плат в Новосибирске. Таких новостей также идёт очень много — я указал сейчас на случайные две.

Ещё недавно запускать в России крупное производство конденсаторов или, скажем, жидкостей для печатных плат не имело особого смысла: их некому было продавать. Сейчас, спасибо живительным санкциям, по всем направлениям есть устойчивый спрос. А так как открывать заводы наш бизнес умеет, дальнейшее является делом техники: предприниматели смотрят, что сейчас импортируется из-за рубежа, и начинают делать то же самое внутри России. Профильные чиновники помогают — и кнутом, и пряником. Как итог, прямо на наших глазах бурно растёт отрасль отечественной микроэлектроники.

Аналогичный рост производственных экосистем наблюдается и в других отраслях. Вот, к примеру, из свежего — в Тульской области запустили завод двигателей Хавал, плюс 100 тысяч двигателей для нашего автопрома в год. Также у нас строятся заводы по выпуску прочих автокомпонентов — от тормозных дисков до печатных плат, которые я упоминал выше, и которые нужны сейчас не только для серверов, но и для автомобилей, и для микроволновок, и для чего угодно ещё.

Примерно так должна была колоситься в мечтах наивных марксистов экономика СССР. В некоторых аспектах ситуация для советских стратегов была даже лучше: если современная Россия является социальным государством, в котором благосостояние граждан является высшим приоритетом, то СССР имел возможность держать уровень потребления граждан на минимуме, направляя все свободные ресурсы в развитие. Логика вождей была такой: пусть крестьяне поголодают, ничего страшного, зато мы построим тракторный завод, и через 15 лет эффективность сельского хозяйства резко возрастёт.

План провалился, так как Госплан — плохой управленец, выстраивать сложные системы производства и распределения он не может. Выпустить плохой и дорогой трактор развитый социализм с некоторым скрипом ещё способен. Обеспечить минимальный уровень качества и создать сеть складов с запчастями для вечно ломающихся тракторов — уже нет.

Как итог, мы обнаружили себя в 1992 году со слабой до инвалидности экономикой, значительную часть которой Запад немедленно и сожрал. Восстановление экономического здоровья, утерянного нами после 1917, заняло несколько десятилетий. Спасибо американцам, после Евромайдана они ускорили этот процесс: сначала резко набрали мощь русские фермеры, а теперь, после расширения санкций, стремительно разгоняются по взлётной полосе и производители многих других отраслей.

источник