Уже неделю наблюдаю в соцсетях достаточно жалкое зрелище, в некотором смысле – экзистенциальную катастрофу у целой прослойки российской оппозиционной эмиграции. Прослойка эта выкристаллизовалась в ходе интересного процесса:

Со второй половины «нулевых» годов в столице как на дрожжах начали расти так называемые «новые медиа», полтора десятка лет почти каждую неделю появлялось какое-нибудь новое интернет-СМИ, претендовавшее на смелый дизайн, откровенную стилистику текстов, новизну тем, оригинальность концепций (редко когда всё сразу, но бывало, что и да).

Этот сегмент рынка со страшной силой выкачивал пишущие кадры из регионов. Тысячи девочек и мальчиков, которым после провинциального журфака не грозило ничего, кроме репортажей об удоях и опоросах, раскрыли для себя горизонты столичной журналистики, превратились в арт-критиков, постмодернистских антропологов, музыкальных памфлетистов и светских гонзорепортеров.

Причем всё это было очень весело, но денег особых не давало – кредитный макбук, квартирка на двоих с коллегой, а то, что присылают родители – уходит на мефедрон.

Что-то серьёзное начали платить в оппозиционных политических медиапроектах с 2014 года, в рамках обострившегося геополитического противостояния, конечно.

В 2022 году эти медиапроекты вместе с творческими коллективами эмигрировали. А это значит, что теперь у большинства сотрудников нет альтернативных средств к существованию, у многих нет возможности вернуться на родину, так как “на статью” (и совсем не на журнальную) давно уже всякого и наговорено, и наделано.

И вот эмигрантские медиа разом делятся почти пополам, по границе финансирования: на тех, кому напрямую платят структуры бывших топов ЮКОСа, и на тех, кому дают деньги через ФБК (признаны в РФ навозными жуками), ставший одним из ключевых грантооператоров в этом сегменте.

Сотни, если не тысячи человек не очень поняли, как так вышло, но вместо прогрессивной медиасреды, где все вместе борются против «страшного-ужасного гусского фошизма», они оказались посреди корпоративного конфликта между братками из 90-х, которые молотком отоварить не постесняются, и группой истеричных мошенников, которые имеют влияние на выдачу и отзыв гуманитарных виз для беглых россиян.

Одно неверное слово в соцсетях – и можно остаться без визы, без единственных средств к существованию, или молотком по голове получить, а можно и всё сразу.

А безоговорочная лояльность в этих структурах – ключевой критерий, от всех требуют высказаться за инвестора, положить свое мнение на весы этой борьбы.

Поэтому маленькие несчастные людишки, осторожно подбирая слова, что-то там мямлят по теме, некоторые всё ещё отмалчиваются, но это тоже недолго – рано или поздно всех попросят встать и громко заявить о том, как им дорог и любим сапог их родного немайора.

Думаю, маленькие несчастные людишки с тоской вспоминают свою работу в газете «Заволжский хлебороб» и тот день, когда кидали резюме c портфолио в модное московское ньюмедиа.

Их всех, конечно, жалко, но не очень.

Чума на оба ваших дома.