Как регион переживал военное время и приближал Победу

Фото из газеты «Советская Колыма» от 23 июня 1941 года / Источник: Колымский хронограф

Победа в Великой Отечественной войне стала результатом героического напряжения сил всех советских граждан — и на передовой, и в тылу. Самоотверженно помогала фронту и глубоко тыловая Колыма. О том, как это было — в материале.

Рвались на фронт

В тот момент, когда на рассвете 22 июня германские войска вероломно атаковали западные границы Советского Союза, в Магадане торжественно открывали городской парк культуры и отдыха. Местное время показывало 12 дня – в этот час началась праздничная программа. Был концерт, спортивные соревнования, прыжки с парашютом, стрельба в тире, а после обеда в летнем кинотеатре парка еще и показ нового художественного фильма.

Вечером, около 18.00, очередной киносеанс прервал мощный голос репродуктора:

«Будьте готовы, люди, начинается война. Враг напал на нашу Родину!»

Спустя несколько часов в парке начался общегородской митинг, он длился с 11 часов вечера до 2 ночи.

«Фашистские бандиты будут разгромлены, победа останется за нашим великим советским народом, руководящим несокрушимой партией Ленина-Сталина», — прозвучало на митинге.

Уже на следующий день на столы военкоматов и руководства Дальстроя легли десятки заявлений с просьбами об отправке на фронт. Поток заявлений не ослабевал, так что начальник треста Иван Никишов был вынужден издать ряд приказов, затруднявших отъезд с Колымы. Один – о бронировании и формировании отсрочек от призыва, второй – об отказах в увольнении работников, если они нужны Дальстрою.

А нужда в рабочих руках оставалась высокой всю войну, тем более что заключенных, составлявших основу здешних трудовых ресурсов, в Магадан перестали завозить вплоть до 1944 года. Исключение для тех, кто рвался громить фашистов очень уж настойчиво, мог сделать лично Никишов или начальник политуправления Дальстроя.

Всего за годы Великой Отечественной ушли воевать более 8 тысяч колымчан, несколько сотен так и не вернулись. Пять колымчан стали Героями Советского союза. Основную часть фронтовиков – более 6 тысяч человек – составляли бывшие заключенные, имеющие статус вольнонаемных. «Бронь» им не полагалась, потому и в действующую армию их призывали массово.

Трудовые рекорды

Супруги Бойко, 1944 год / Источник: Колымский хронограф

Магадан, хотя и был глубоко тыловым городом, всю войну жил и дышал нуждами фронта. Лозунг «Все для фронта, все для Победы!» стал мощным стимулом для вновь поднятого на щит стахановского движения. Перевыполнение дневных норм на 200, 400, а то и на 1000 процентов вовсе не было чем-то из ряда вон в то время — трудовые рекорды ставили тысячи работников Колымы.

Личных сбережений магаданцы тоже не жалели. Это были и частные взносы, и отчисления предприятий, и средства, вырученные от проведения воскресников, от сбора металлолома, утиля, дикоросов и тому подобного. Деньги в Фонд обороны СССР сдавали, в том числе, и заключенные Севвостлага. Бесплатной рабсилой, вопреки расхожему мнению, они не были, зарплату получали. Поначалу, кстати, принимать зэковские деньги государство отказывалось. Но здравый смысл все-таки взял верх — разрешение на это было дано директивой НКВД в ноябре 1941 года.

Массовым в годы войны стало и движение по сбору средств на постройку танков, самолетов и другой боевой техники – многие магаданцы, кого «бронь» не пускала, таким путем надеялись попасть на фронт. И попадали. Одними из первых, кому это удалось, стали прославившие Магадан супруги Бойко. Им первым пришла в голову мысль написать письмо лично Сталину, в котором они просили разрешить на сданные сбережения – 50 тысяч рублей – купить танк и отправится на нем бить фашистов.

Верховный добро дал, и ответ был опубликован:

«Благодарю Вас, Иван Федорович и Александра Леонтьевна, за вашу заботу о Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет. И. Сталин».

На собственном танке, названном «Патриоты Бойко», отважные супруги, о чем 6 августа 1944 года даже сообщило Совинформбюро, подбили в боях за прибалтийский Даугавпилс 5 танков и 2 орудия противника.

После войны Бойко вернулись в Магадан, но в 50-х годах разошлись и покинули Север. Но Ивану Федоровичу довелось побывать здесь еще в 1992 году, по приглашению тогдашнего мэра Геннадия Дорофеева на День города. Здесь прославленному танкисту пришлось пережить и не самые приятные минуты. На одной из встреч какой-то моряк-пограничник недоверчиво спросил:

— Кто вас заставил купить танк и отправиться на передовую?

— Да никто меня не заставлял, — с чувством ответил фронтовик. – Было стремление защищать Родину. Вы что, не верите в патриотизм?

Что такое патриотизм, советским гражданам 40-х объяснять не надо было. Всего за годы войны на нужды фронта дальстроевцы перечислили около 500 миллионов рублей, это треть всех пожертвований по Дальнему Востоку, из них 15 миллионов – сбережения магаданцев.

Янки в гости к нам

Начальник Дальстроя Иван Никишов и вице-президент США Генри Уоллес в Нагаевском порту, 1944 год / Источник: Колымский хронограф

И все же главное, что требовало государство от Колымы в то время – это золото, много золота.

Если до войны драгметалл нужен был как валюта для индустриализации, то теперь еще и в качестве оплаты поставок по ленд-лизу. В длинном списке материалов, которые Советский Союз обязался поставлять США в обмен на самолеты, студебеккеры, тушенку и другие товары (янки оказывали нам помощь отнюдь не бесплатно), золото стояло на первом месте.

Американцы придавали поставкам этого металла огромное значение, но о наших запасах они и понятия не имели – СССР был единственным из пользовавшихся ленд-лизом государством, которое не обязано было предоставлять США так называемый «бюджетный доклад» о размере наличных запасов золота. Но удостовериться в нашей платежеспособности американцам очень хотелось, чего они, собственно, и добились, снарядив на Колыму две инспекции.

Первым золотые объекты Дальстроя посетил в 1942 году госсекретарь США Дин Ачесон, об этом визите российские историки упоминают кратко и мимоходом, – сначала он прибыл в Москву, откуда по приказу Сталина был доставлен спецрейсом в Магадан. Здесь американцу показали золотоносные прииски. Увидев масштабы добычи драгоценного металла в Советском Союзе, Ачесон заявил, что у него нет никаких сомнений в платежеспособности России.

Второй визит, в мае 1944 года, сделал вице-президент США Генри Уоллес. После его отъезда глава Дальстроя Никишов докладывал Лаврентию Берии, что тот «на протяжении всех трех суток пребывания упорно во всевозможных вариантах задавал вопросы, которые должны были выявить, сколько добывается золота Дальстроем». Здесь же Никишов подробно расписывал свои способы уклониться от прямых ответов. Известно, впрочем, что заокеанский гость в платежеспособности СССР убедился вполне. Колыму он покинул премного довольный, о чем оставил воспоминания в своей книге.

Битва за металл

Фото: Колымский хронограф

Так или иначе, план по добыче золота в войну стал смыслом существования Дальстроя. Свое воплощение он нашел в лозунге:

«Каждый грамм добытого металла – залп по врагу».

По врагу на Колыме били, не щадя сил и жизней. Прежде всего, конечно, план тяжким бременем лег на плечи лагерников, ведь в основном именно их руками он выполнялся.

Очевидец страданий этих людей, врач Нина Савоева (в 1940 году при распределении в московском мединституте она выбрала Магадан), вспоминала, как на ее обращение к главе Дальстроя Никишову повлиять на «кошмар лагерного бытия», тот сказал: «Что вы думаете, доктор, мы не знаем о положении в лагере? Знаем не хуже вас. Но идет война не на жизнь, а на смерть. Стране нужен металл. Без жертв войны не бывает».

Не будем пристрастны: в годы Великой Отечественной не было легко никому – вся страна жила по законам военного времени, в условиях строжайшей экономии и строжайшей трудовой дисциплины. Далекие от лагерного бытия люди тоже трудились в колхозах и на заводах до полного изнеможения — старики, женщины, дети. На кону была судьба Родины, и отстоять ее надо было любой ценой. Родину мы отстояли, в том числе не без помощи Колымы.

Ольга КИРИЛЛОВСКАЯ