Иоанн IV Васильевич, первый царь Московского государства – один из самых часто упоминаемых персонажей русской истории. За века его историческая биография обросла мифами и заблуждениями — и речь не только о знаменитой библиотеке.
 
«Говорят, что я зол и склонен к гневу, но я караю только злых, а ради доброго готов снять и цепь и шубу со своих плеч. Пусть паны присылают на службу к царю или к его сыновьям своих детей, тогда они на деле смогут убедиться в том, злым или добрым является царь Иван».

Так Иван Васильевич говорил с гонцом от Сената Речи Посполитой в 1572 году, пытаясь избраться на польско-литовский трон. Как видно, уже при жизни Ивана Васильевича о нём ходили мрачные слухи, и у них были серьезные основания. Только за годы опричнины (1564-1572), согласно подсчётам историка-классика Руслана Скрынникова, было уничтожено более 4,500 представителей именитых боярских и княжеских родов, в том числе непосредственные родственники Ивана Васильевича, причем казни часто были совершенно изуверскими – придворного лекаря Бомелия зажарили на вертеле, от дипломата Висковатова заживо отрезали куски мяса.

Какими бы ни были зверства Ивана, бежавшие из страны русские и иноземные служивые люди часто желали сделать его образ еще более чудовищным в глазах современников. Немецкий наёмник Генрих фон Штаден, польский шляхтич Войтех Шлихтинг, ливонские дворяне Иоганн Таубе и Элерт Крузе – только несколько имен тех, кто в своих сочинениях, как пишет историк Борис Флоря, наряду с объективно верными сведениями, приводили и мифы, которые намеренно «дискредитировали царя в глазах христианской Европы».
 
Многие мифы о себе Грозный создавал и распускал сам, а документы, способные пролить свет на истинное положение дел, уничтожал в политических целях; кроме того, последующие биографы, литераторы и историки изрядно развили миф об Иване Грозном, и на сегодняшний день фигура этого царя в массовом сознании остается значительно более монструозной, чем позволяют судить источники.

Миф о «железном мужике»
 
Хороший пример современного мифотворчества – история о «железном мужике Ивана Грозного», родившаяся в рунете примерно в 2015 году. Выдуманная от начала до конца статья гласит, что якобы в Нидерландах был найден архив купца Вёма, якобы бывавшего при дворе Ивана Грозного и видевший там робота – «железного мужика», который «прислуживает царю за столом, подает ему при ошеломленных этим зрелищем гостях кафтан, метет метлой двор», а внутри него были «​​шестерни и пружины, двигавшие руки, ноги и голову». Разумеется, при проверке этой информации в госархиве Нидерландов выяснилось, что никаких дневников купца Вёма в голландских архивохранилищах нет. Растиражированный по сотням сайтов, фейк добрался даже до документального фильма об автоматонах, который крутился по телеканалу «Культура». А всё потому, что Иван Грозный – крайне «хлебная» тема для недобросовестных журналистов, писателей, изобретателей газетных сенсаций и прочих инфоцыган. Так было и в XVI-м веке, ещё при жизни самого царя, про которого мы даже не можем с уверенностью сказать, что современники звали его «Грозным».
 
При жизни царя вряд ли звали «Грозным»
 
Русским XVI-го века слово «Грозный» скорее напоминало не об Иване IV Васильевиче, а о его великом деде, Иване III, основателе Московского государства – при нём был построен Московский Кремль с Успенским собором и в Стоянии на Угре 1480 года побеждено ордынское иго. Однако эпитет «грозный» в русском языке того времени не имел тех коннотаций, что сейчас.
 
«А если захотят они, цари и вели­кие князья, исполнить то, что им полагается и власть употребить, то­гда укрепят они города и царства свои могучими воинами, добудут быстротекущую и суетную славу мира сего войнами и доблестью храбрости своей. Вот таким следует царю быть грозным!» – читаем в современном переводе «Беседы валаамских чудотворцев» 1551 года. Здесь «грозный» означает «сильный, могущественный», и именно в этом значении слово и употребялось в отношении великого князя Ивана III Васильевича.
 
Как утверждает филолог Екатерина Гудкова, эпитет началу употребляться по отношению к Ивану IV Васильевичу в народных песнях второй половины XVI века. А в общее употребление в русской историографии его ввёл один из первых русских историков, Николай Карамзин, в 1818 году написавший: «по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именуют его только Грозным».
 
Грозный не был дряхлым старикашкой
 

 
Задумывались ли вы когда-нибудь, откуда взялся образ Ивана Грозного как сгорбленного старика с орлиным носом и острой бородой – учитывая тот факт, что на сегодняшний день известно всего одно прижизненное изображение Ивана Васильевича, да и то в виде оттиска на кожаной обложке книги?
 

Обложка книги «Апостол» печатника Ивана Фёдорова (1564) с портретом Ивана Грозного
 
Этот образ был создан в конце XIX века Фёдором Шаляпиным, который играл Ивана Грозного в постановке оперы Николая Римского-Корсакова «Псковитянка» в 1896 году, а затем воплотил образ для фильма «Царь Иван Васильевич Грозный» (режиссер – А.И.Иванов-Гай, 1915).
 

 
Образом Шаляпина была задана тенденция изображать Грозного именно с этими чертами – в фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» (1945; 1958) в этом же образе появляется Николай Черкасов.
 

 
И конечно, Грозный в «Иван Васильевич меняет профессию» Гайдая (1973) не просто пародирует образ, воплощённый Николаем Черкасовым – в фильме Гайдая Юрий Яковлев появляется в одном из царских костюмов, фигурировавших в фильме Эйзенштейна.
 
Наконец, самым современным и наиболее маниакальным воплощением этого образа Грозного стала роль Петра Мамонова в фильме Павла Лунгина «Царь» (2009). Но был ли Иван Васильевич таким в реальности?
 
Посол Священной Римской империи Даниил Принц, дважды бывавший в Москве у Ивана Грозного, описывал 46-летнего царя: «Он очень высокого роста. Тело имеет полное силы и довольно крепкое, большие узкие голубые глаза, которые все наблюдают самым тщательным образом. Челюсть выдающаяся вперед, мужественная. Борода у него рыжая, с небольшим оттенком черноты, довольно длинная и густая, вьющаяся, но волосы на голове, как большая часть русских, бреет бритвой. В руке посох с тяжелым набалдашником, символизирующий крутизну государственной власти на Руси и великое мужское достоинство самого Царя».
 

 
Сохранившиеся в Архангельском соборе Московского Кремля останки Ивана Грозного – это останки человека ростом около 180 см и весом порядка 90 килограмм, богатырского телосложения – совершенно непохожего по этим параметрам ни на измученного Грозного в образе Петра Мамонова или на женственного царька Николая Черкасова.
 
Опричнина не была просто чередой репрессий
 

 
Период так называемой опричнины (1564-1572) сейчас ассоциируется только с чем-то вроде нашей, отечественной Варфоломеевской ночи. С этим событием опричнину и принято сравнивать – дескать, католики во Франции в августе 1572 года за одну ночь убили более 30 тысяч гугенотов, а Иван Грозный за всю опричнину казнил только 4500 представителей знати. Однако такое сравнение неправомерно: во-первых, 4500  – это только примерное число упомянутых в поминальных списках, составленных по приказу самого царя, а не какая-то точная статистика. Кроме того, неназванных жертв опричного террора было гораздо больше, потому что по своей сути опричнина была войной Ивана Грозного с русскими княжескими и боярскими родами, а проиграли в этой войне обе стороны.
 
Напомню, в 1564 году царь совершил «великий подъём», собрав свое имущество, двор и казну и выехав из Кремля в большое паломничество, конечным пунктом которого стала подмосковная Александрова слобода. Вскоре в Москву были направлены письма царя, в которых он обвинял бояр и чиновников в расхищении государственных земель и покрывании преступников. Как аргументировал Грозный, «собрав себе великие богатства, они о всем православном христианстве не хотят радети и от недругов его от Крымского и от Литовского и от Немец не хотя крестьянства обороняти».
 

Александрова слобода
 
Царь Иван открыто выступал против старомосковской знати, заявляя, что ее представители мешают ему управлять страной. Для ликвидации привилегий старой знати Грозный учредил систему земщины и опричнины – в «земщину» было отнесено большинство земель государства, а в «опричнину» – земли, принадлежавшие царю. На 8 лет Грозный сформировал на этих землях как бы государство в государстве, со своими учреждениями – приказами, своим войском опричников (изначально около 1000 человек), объединённым в псевдо-монашеский орден, и своей столицей в Александровой слободе.
 
В опричнину входили отдельные местности (например, соляные прииски) или даже районы городов. Управлял опричниной лично царь, а земщина находилась якобы под контролем Боярской Думы. Само же слово «опричнина» – от слова «опричь», «кроме».  
 
Зачем Грозному было нужно это разделение земель? По своей воле он мог определить любые уделы в опричнину, выдав их за службу членам все разраставшегося опричного войска – а исконных владельцев этих земель переселяли со всеми семьями и крестьянами в другие части государства, причем уделы им выдавали там не в пример меньшие, чем те, которыми они владели. С противниками таких переселений, как мы знаем, расправлялось то самое опричное войско. Цель очевидна – лишить представителей старых русских родов, владевших вотчинами (землями, передававшимися по наследству) в центральных регионах Московского царства, их опоры и источников дохода, чтобы они не могли объединиться и свергнуть государя и власть московских царей в целом.
 
Разумеется, в ходе такого перераспределения земель полегли не только те пресловутые четыре с лишним тысячи помянутых в царских синодиках бояр и других служащих, а еще были переселены и лишены корней множество крестьян, посадских людей, дворовых и холопов, разрушены торговые и деловые связи. Напомню, что репрессии Ивана Грозного распространились и на его дальних и близких родственников-Рюриковичей. Например, двоюродного брата князя Владимира Старицкого он вынудил принять яд, его мать Ефросинью убили наемники. За время опричнины были казнены представители множества княжеских родов, родственных Рюриковичам – таких, как Оболенские и Вяземские.
 
В результате царских репрессий на московский трон осталось так мало претендентов, что династия, как мы знаем, вскоре пресеклась. А учетные документы по московским землям за пару следующих десятилетий после опричнины показывают, что большая часть хозяйственных земель были заброшены: «…опритчиные на правежи замучили, дети с голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли».
 
Имущественные основы старого вотчинного дворянства все же не были подорваны – слишком уж много было вотчинников, а вот хозяйство страны потерпело серьезный урон. Опричное войско же было распущено царем после того, как в 1571 году не сумело защитить Москву от набега крымского хана Девлет-Гирея. Попытка Грозного избраться на трон Речи Посполитой в 1572 году не состоялась – гордый царь не желал сам посылать гонцов с предложением, а ждал их от поляков, которые в итоге избрали себе Генриха Валуа. Из всех мифов об Иване Грозном всё же миф о его жестокости оказывается сущей правдой: в борьбе за охрану своего права на трон царь подорвал основы династии и умер, скорее всего, будучи отравленным какими-то внутренними врагами.