Весной 1969 года в СССР произошла курьёзная и немыслимая по сегодняшним меркам история, которая во всей красе демонстрирует плотность и непробиваемость окутывавшего тогда Страну советов Железного занавеса. Для съёмок в роли Руаля Амундсена в фильме «Красная палатка» в Союз собственной персоной явился не абы кто, а сам Шон Коннери.
 
На тот момент голливудскую звезду по роли непревзойдённого Джеймса Бонда знал весь мир, сам же актёр успел уже порядком возненавидеть это амплуа, по его собственным словам «убивавшее в нём актёра». Вот и ввязался наш Бонд в историю с «Красной палаткой» — для смены обстановки и в поисках драматизма.

Говоря о всемирной известности уже седовласого и даже немного лысоватого Коннери, следует уточнить, что СССР в понятие «весь мир» тогда не входил. Само собой разумеется, что и легендарную эпопею о знаменитом бабнике «007» в советском кинопрокате никто в те годы в глаза не видывал.
 

 
Актёра знали лишь единичные советские ценители, однако в архивах «Мосфильма» всё же смогли отыскать его фотографию – в помощь сотруднику, посланному для встречи звезды в аэропорт. Потому как околачиваться в холле с табличкой «Connery» — означало нанести актёру смертельную обиду.
 
По воспоминаниям организатора производства съёмок, Б. Криштула, как раз и встречавшего Коннери, в Шереметьево в то же время находился ожидавший Марину Влади Высоцкий, сразу же ставший объектом пристального внимания всех присутствующих.
 
Знакомый с Высоцким киношник подошёл поздороваться, далее с его слов:
 
— Встречаешь, что ли, кого?
— Вроде того — наипопулярнейшего в мире актёра…
— Поздравляю, уже встретил!
— Пока ещё нет.
— Хамите...
— Да ты не понял – звезда-то иностранная.
— Ага, значит, мою жену! – рассмеялся Высоцкий.
— Снова не угадал. Он мужик.
— Ну, тогда сдаюсь! – певец поднял руки вверх.
— Самого Джеймса Бонда или, если угодно, Шона Коннери.
— Ну-у, тогда познакомь!
 

 
Пока багаж Коннери искал своего владельца, я представил звёзд друг другу:
 
— Шон, это Владимир Высоцкий — самый известный в СССР поэт, бард, по совместительству артист театра и кино. Володя сразу же вставил: «И жена у меня тоже актриса — писанная красавица и француженка». Гость был отрекомендован просто как: «Шон Коннери, он же Амундсен».
Багажа всё не было, зато успела прилететь Влади. Всё это время звёздные супруги были в центре внимания окружающих: пассажиров, пограничников, встречающих/провожающих, буфетчиков, таможенников, носильщиков, таксистов, милиционеров… Поначалу ими любовались издали – как известными картинами в Лувре, но вот какая-то девушка сердито подзадорила своего спутника, и тот несмело подошёл к нам с открыткой. Коннери отработанным годами движением достал из пиджака ручку, однако парень, даже не взглянув на Бонда, попросил автограф сперва у Высоцкого, а затем у Марины. Получив желаемое, поблагодарил и отошёл.
 
Увидев подвиг «пионера», к супругам ринулась остальная толпа фанатов кто с чем: с открытками, журналами/газетами, фотографиями детей, десятирублёвками и даже паспортами.
Сказать, что «Бонд», у которого не взял автограф ни один из десятков окружавших нас людей, подофигел – значит, не сказать ничего! Бедолага стоял поражённый с каменным лицом, благо, ситуацию разрядил явившийся с его вещами носильщик. Некоторое время спустя по стране разлетелась шуточная песня Высоцкого, посвящённая этому забавному эпизоду.
 
А вот как об этом случае рассказывал сам Владимир Семёнович + песня о Коннери.