Как жесток бывает народ, когда восстает,— сокрушительный поток, не щадящий ничего на своем пути. Народ не слушает ничьих криков о помощи, не помогает тому, кто в беде. От всякого человека народ отмахнется небрежно, в сторону отбросит его. Тирания одного человека — самый легкий вид тирании, ведь в конечном счете один человек — всего лишь человек.

Группа людей избавится от него, как только пожелает; человека может устранить и другой такой же человек, сам по себе незначительный и ничтожный. Но тирания масс — самая суровая тирания, ибо кто противостанет сокрушительному потоку, слепой неодолимой силе?

Я люблю свободу народных масс, их вольное движение, без всякого господина над ними. Разбив оковы, они поют и ликуют, празднуя освобождение от боли и горя. Но как же я их боюсь! Я люблю массы так же, как люблю отца, но и боюсь их точно так же, как его. В бедуинском обществе, не знающем верховной власти, кто помешает отцу наказать своего ребенка? О, дети любят его, но они же его и боятся. И точно так же я люблю народные массы и боюсь их, как люблю и боюсь моего отца.

Когда счастливы, массы бывают такими добрыми и носят тогда своих сыновей на руках. Так носили они Ганнибала, Барклая, Савонаролу, Дантона, Робеспьера, Муссолини и Никсона, но какими жестокими они становятся, когда разозлятся! Они отравили Ганнибала, сожгли Савонаролу, отправили Дантона на гильотину. Робеспьера погубила его любимая невеста, и народ таскал по улицам труп Муссолини и плевал в лицо Никсону, навсегда покидавшему Белый дом, а за несколько лет перед тем рукоплескал его приходу!

Как страшно! Кто воззовет к бесчувственной душе масс и наделит ее чувствами? Кто заговорит с коллективным разумом, не воплощенном ни в одном отдельном человеке? Кто возьмет за руку миллионы? Кто услышит миллионы слов из миллионов уст? В этом бесконечном реве и грохоте кто будет услышан и понят? Кто кого обвинит?

Народные массы — это те, кто отравил Ганнибала, кто сжег Савонаролу, уничтожил Робеспьера, те, кто вас любил, но забывал занять для вас даже место в кино, даже столик в кафе, кто вас любил, но не проявлял этого никак, никогда, ни в чем…

 

(Спасибо Игорю Нефёдорову за указание на цитату)