Хочется вспомнить любимейший советский сериал «Семнадцать мгновений весны», снятый Татьяной Лиозновой по одноимённому роману Юлиана Семёнова.

Военная драма о советском разведчике полковнике Исаеве, внедрённом в высшие эшелоны власти нацистской Германии под именем штандартенфюрера фон Штирлица, снималась с 1971 по 1973 год и стала в СССР абсолютно культовой.

На протяжении многих лет, прошедших после выхода «Семнадцати мгновений...» на экран, дотошные журналисты и ценители сериала одолевали расспросами режиссера, актеров, желая узнать малейшие подробности появления этой чудо-картины.

А вот работавшая в съемочной группе художником по костюмам Мариам Быховская, создавшая эскизы одежды для всех героев фильма, практически всегда оставалась в стороне от этих интервью. Мариам Александровны не стало в 2011 году, но однажды она успела рассказать некоторые подробности, как шла работа над фильмом.

— ...«Семнадцать мгновений весны» были очень сложны с точки зрения постановки. Поэтому один лишь подготовительный этап перед началом съемок длился месяца два. Фильм «многофигурный», с массой действующих лиц, поэтому и костюмов для него требовалось очень много. Наверное, в любом другом случае оперативно подготовить все необходимое было бы просто нереально. Однако этот сериал „опекал“ сам Андропов, а потому наши технические проблемы решались быстро.

По специальному правительственному распоряжению на нескольких швейных предприятиях — в Прибалтике, в Киеве — занялись выполнением заказов для „Семнадцати мгновений“… Кроме того, на территории СССР еще сохранились в то время склады, набитые амуницией гитлеровской армии — ее после войны вывезли из Германии. Мы получили разрешение использовать эти трофеи для съемок. Я ездила на склады и отбирала подходящее обмундирование. В него потом одевали статистов, участвовавших в массовых сценах, — например проход колонны немецких солдат по улице...

Однако для исполнителей ведущих ролей, конечно, требовалось сшить новые костюмы. На ткацкой фабрике в Свердловске остановили плановую работу целого цеха, чтобы освоить выпуск ткани, скопированной с образцов военных лет, — из нее и предстояло кроить мундиры немецких офицеров и генералов...

Пошивкой формы для Штирлица, Шелленберга, Мюллера, Айсмана, Гиммлера, Бормана занимались мастера экстра-класса: военное ателье на Фрунзенской набережной, которое обшивало тогда весь наш генералитет, из-за этого на несколько месяцев прекратило прием заказов и шило мундиры для „гитлеровцев“.  

Все необходимые аксессуары — петлицы, ордена, значки, погоны, кокарды — изготавливали в мастерских „Мосфильма“. Поскольку фильм многосерийный и съемки его шли долго, практически каждый комплект формы для основных персонажей пришлось делать в нескольких экземплярах. Когда один мундир „работал в кадре“, его „дублера“ чистили, гладили, подправляли...

При работе над эскизами костюмов мне было важно соблюсти историческую достоверность. Ради этой самой достоверности пришлось много времени потратить: заказывала подборки альбомов и фотографий в методическом кабинете на киностудии, просмотрела массу старых документальных фильмов, сидела в библиотеках и архивах, в музейных фондах искала — мне был тогда обеспечен доступ в любые, даже самые закрытые хранилища.

Кроме того, у нас на картине работал специальный консультант, предоставленный ведомством Андропова. Все звали его Браун, но настоящая фамилия была засекречена, ее даже в титрах не указали. Ходили слухи, что он во время войны был советским разведчиком и, внедрившись к немцам, служил у них в каком-то из подразделений вермахта.

Так вот этот человек досконально знал все тонкости, касающиеся военной формы офицеров Третьего рейха, и пока он не утвердит очередной изготовленный мундир, артист в нем сниматься не имел права. Консультант подсказывал мне, какая именно форма должна быть на Штирлице в той или иной ситуации — на встрече с Шелленбергом, в Управлении, в поездке на швейцарскую границу...

— Случались на съемках и нештатные ситуации с костюмами. Помню, приехали мы в ГДР — снимать эпизоды на улицах Берлина. Заранее было согласовано, что местная киностудия „Дефа“ обеспечивает нас массовкой — причем не только отбирает людей, но и предоставляет соответствующую времени одежду для них. В первый же съемочный день, когда эта „дефовская“ толпа собралась, мы глянули на их „экипировку“ и обомлели...

Какой уж там стиль 40-х годов?! Обычный современный ширпотреб! Лиознова — в отчаянии: костюмы совершенно никуда не годятся. Пришлось ее успокаивать: „Не волнуйся, сейчас все исправим!“ Я ведь, как чувствовала, привезла из Москвы на всякий случай 60 ящиков с „правильными“ костюмами.

Когда статистов одели в немецкую форму от советских портных, сами немцы были потрясены. Несмотря на то, что фильм черно-белый, мундиры эсэсовцев в ателье Минобороны сделали цветными, с золочением и плетеными шнурами.  

И в другой раз „социалистические“ немцы нас подвели. По плану должны были снимать несколько эпизодов с участием Геринга. В павильоне на нашей киностудии к этому времени все необходимые декорации подготовили. Из ГДР приехал в Москву немецкий артист, который исполнял в фильме роль рейхсмаршала… Вот только появился он в Москве без маршальского мундира!

А ведь было заранее обговорено с немецкой студией, что именно они готовят все костюмы для Геринга (не ездить же ему на каждую примерку к нам в Первопрестольную!). То ли на „Дефе“ перепутали, то ли им „Семнадцать мгновений...“ вообще не по душе были… Но тогда выяснять причины времени не оставалось, ведь простой готового павильона в немалую сумму обходится!

Значит, надо срочно для Геринга мундир готовить. А вы же знаете, что этот гитлеровский маршал отличался прямо-таки необъятными габаритами — ну и актера подобрали соответствующего. Где взять одежду, которая налезет на такую „глыбу“? Нашли все-таки два похожих мундира, и за одну ночь из них мастерицы костюмерного цеха сделали один огромный „геринговский“.

Иногда я и сама рукодельничала, чтобы герои были одеты как надо. Когда надумали снимать эпизод, где Штирлиц на корте играет в теннис, я быстренько распустила одно из платьев своих и сшила спортивную рубашку для штандартенфюрера… Да вы не пытайтесь вспомнить эти кадры: они в фильм так и не вошли.

А вот знаменитая сцена „с глазами“ — эпизод, где Штирлицу устраивают встречу с женой в кафе, — снималась, помнится, в авральном порядке. Поэтому для артистки Элеоноры Шашковой, приглашенной на эту эпизодическую роль, подготовить какой-то специальный наряд мы попросту не успели, и она играла в одном из собственных костюмов...

Почти все рабочие эскизы, подготовленные Быховской во время работы над знаменитым сериалом, впоследствии „разошлись на сувениры“. Так что Мариам Александровна смогла найти в папке лишь несколько листов.

Увиденное на них удивило: „Вы хотите сказать, что этот блондин в эсэсовской форме — Штирлиц? А вот этот, в полосатой арестантской робе — пастор Шлаг? Совсем не похожи...“

— Так ведь я же рисунки делала не ради портретного сходства. Тут цель другая: проработать детали костюма, создать его „изюминку“...

Чёрная форма, в которой ходят на протяжении всего фильма сотрудники РСХА, — это парадная одежда членов СС, в которую входило и Главное управление имперской безопасности. Такие мундиры надевали достаточно редко и только по случаю каких-либо торжеств. В повседневной жизни сотрудники РСХА носили форму серого цвета. Именно в таких мундирах и запечатлены офицеры и генералы РСХА на кадрах кино- и фотохроники. А в 1944 году парадную черную форму вообще отменили: к тому времени нацистам стало не до праздников и торжеств.

Тут приходится констатировать, что консультант Браун оказался вовсе не таким суперзнатоком, каким его представили Мариам Александровне и другим создателям фильма. Ветеран по непонятной причине допустил серьезнейшую ошибку (а может, сделал это умышленно), «завизировав» черную эсэсовскую форму для Штирлица и его коллег по РСХА. И многократно «растиражированный» в «Семнадцати мгновениях...» черный мундир перекочевал потом во многие из советских фильмов «про войну».

В «повседневной» форме светло-серого цвета с двумя погонами и черными петлицами Штирлиц запечатлен лишь в единственном эпизоде: когда он приходит на доклад в приемную Гиммлера.

Благодаря необыкновенной популярности сериала и до сегодняшнего дня 99 % российских зрителей уверены, что в Германии в феврале 1945 года эсэсовцы ходили затянутыми в черные мундиры с красной повязкой со свастикой на рукаве и в начищенных до зеркального блеска сапогах. Этот миф — один из наиболее устойчивых среди тех, что породили «Мгновения».

Причем утверждение этого мифа происходило по вполне прозаическим обстоятельствам. Когда-то, при съемках Сергеем Бондарчуком другого великого фильма — «Война и мир» — было пошито большое количество униформы образца 1812 года: как русской, так и французской. После окончания съемок костюмы (а также муляжи вооружения) отправились в запасники киностудии. И с этого времени, как только возникала нужда в форме этого периода, сразу же обращались сюда.

Это происходит и по сей день — хотя часть реквизита пришла в негодность, значительная часть все еще вполне подходит для использования.Та же ситуация произошла и с костюмами из «Семнадцати мгновений». Значительное количество хорошо пошитых черных мундиров СС перешло в запасники, откуда они начали свое триумфальное шествие по экранам многочисленных советских фильмов «про войну». Новые шили только для актеров, исполнявших ведущие роли в фильмах. Миф возмужал и прочно укрепился в сознании зрителей.

Внимательные зрители наверняка отметили характерное движение головы Мюллера – он время от времени как-то нелепо дергать шеей. Татьяна Лиознова была в восхищении от умения Броневого одним жестом подчеркнуть раздраженное состояние шефа гестапо. А оказалось, что все дело было в узком воротничке рубашки. Вся эта жестикуляция возникла оттого, что Броневому сшили мундир на два размера меньше и воротник постоянно врезался ему в шею! Актеру было неудобно, он все время дергался. Но выглядело движение настолько выразительно, что его решили оставить – так у Мюллера появился нервный тик.

В Германии Тихонова чуть не арестовали и едва не побили. Он решил отправиться из гостиницы на съемочную площадку в форме штандартенфюрера СС – недалеко ведь, чего время терять. Жители Берлина сочли актера приверженцем фашизма, задержали и уже собирались сдать  в полицию. Но на шум прибежали члены съемочной группы и отбили Тихонова у рассерженной толпы.

А еще для Штирлица привезли в Германию сто белых рубашек – стирать их было негде, да и некому, ведь костюмеров с собой не взяли из экономии. Сорочки шили по всей стране, и в результате Штирлиц выглядел на экране безупречно.