В гаражном подвале Капотни было душно и темно. Сигаретный дым клубился под низким потолком, а работающий двигатель «Жигулей» создавал монотонный звуковой фон. Галина Костенко, прижавшись к холодной бетонной стене, смотрела на своих мучителей:

— Ребята, давайте разойдемся по-хорошему. Я ваши условия принимаю.

Важа Ломиташвили, по кличке Кащей, лишь усмехнулся. В тусклом свете его худое лицо действительно напоминало героя из страшной сказки. Первый удар пришелся под ребра.

— Только не по животу, – взмолилась она. – Я на пятом месяце.

Пять вечеров банда караулила свою жертву. В трудовой книжке Галины значилось «дворник», но в гостинице «Интурист» её знали как одну из самых дорогих «ночных бабочек». Ухоженная, в брендовой одежде, благоухающая французским парфюмом, она работала только с обеспеченными клиентами.

Костенко была осторожна: стальная дверь с сейфовым замком, телефон с определителем, разное время возвращения домой. Однажды она даже вырвалась от бандитов в подъезде. Но в этот раз удача отвернулась.

Белая «шестерка» Галины притормозила у дома. Кащей выскочил из своей и резко подскочил, крикнув:

— Иди за мной, королева жриц! И не вздумай рыпаться, а то продырявлю твою шкуру прямо здесь.


Последний танец «бабочки»

В квартире Костенко банда действовала с деловитой методичностью. Норковая шуба, кожаное платье, песцовый полушубок, всё летело в бездонные сумки. Сорок банок красной икры из кухни, столовое серебро, каталоги «Vogue», даже полиэтиленовое ведро, словом, брали всё, что могло представлять хоть какую-то ценность.

— Где валюта? – Важа тряс перед лицом Галины сверкающий нож. – Где золото прячешь?

Костенко, уже понимая, что живой её не выпустят, указала на тайник. Несколько тысяч долларов, немецкие марки – неплохой улов для одного вечера. Кащей переглянулся с Крючком:

— Давай кончать канитель.

Один из бандитов заржал:

— Пусть сначала нас обслужит как интуристов!

Галина, догадавшись о чём речь, попыталась встать с пола и протяжно завыла. Крючков с размаху ударил её ногой в живот. Провод от утюга затянулся на шее.

Они ушли, оставив квартиру пустой, как выпотрошенную шкатулку. Через несколько дней в отделениях связи Москвы появились переводы на имя матери Галины, последняя издевка от преступников.


Для иллюстрации


Рождение монстра

В колонии Красноярского края Важа Ломиташвили и Игорь Крючков делили одни нары. Из тридцати прожитых лет Крючок одиннадцать провел за решеткой. На зоне он прославился особой жестокостью, даже матерые уголовники обходили его стороной.

— У каждого человека есть цена, – любил философствовать Крючок. – Вопрос только в том, сколько ударов для этого потребуется.

Кащеем Важу прозвали не только за худобу. Патологически жадный, он готов был чинить расправу за копейку. В криминальном мире ходила байка, как он обчистил квартиру собственной тёщи:

— Семья – это святое, – усмехался Важа, пересчитывая добычу. – Поэтому её драгоценности должны оставаться в семье.


Банда собирает кворум

На воле Кащей начал собирать «профессиональный коллектив». Первым присоединился московский таксист Ромашов, глаза и уши банды. Его потрепанная «Волга» стала идеальным транспортом для налетов.

— На такси никто внимания не обращает, – хвастался Ромашов. – Даже если кто номер запомнит, скажу, что развозил пьяных клиентов.

Следующим в команду влился рэкетир из Жуковского по кличке Труба. Этот оказался настоящей находкой, ведь его записная книжка пестрела адресами подпольных миллионеров и валютчиков.

— У меня глаз наметан, – говорил Трубников, поглаживая золотую цепь. – Вижу богатого за версту. Даже если он в трениках ходит.

Костяк банды составили двенадцать человек, но на конкретное «дело» выходили обычно впятером. Кащей был помешан на конспирации. Каждое преступление готовилось как военная операция.

— Сначала разведка, – инструктировал он новичков. – Изучаем район, пути отхода, соседей. Потом засада, минимум три дня. Человек – существо привычки, рано или поздно прокололется.

Главным козырем банды стала форма старшего лейтенанта милиции. В те времена люди еще открывали двери людям в погонах. Особенно если те приходили из «отдела по борьбе с организованной преступностью».

Первой серьезной проверкой стало нападение на семью Спицыных. Едва переступив порог квартиры, Крючков сбил с ног сына хозяйки. Дочь бросили на пол, заломив руки. Мать попыталась протестовать, но Крючок достал бритву:

— Что смотришь? Запомнить хочешь? Сейчас навсегда забудешь!

Лезвие пошло в ход. Пока хозяйка стояла на коленях, банда методично потрошила квартиру. Из рамы варварски вырезали картину XVIII века «Вакханки».

— Не уродуйте, возьмите с рамой! – взмолилась Спицына.

— Тебе мало? Хочешь, чтобы навсегда замолкла? – осадил её Кащей.

От полного разгрома семью спасло чудо, у дома остановилась милицейская машина с мигалкой. Бандиты бросили добычу и растворились в темноте. Позже выяснилось, что патруль заехал чисто случайно. Но эта случайность помогла сыщикам впоследствии выйти на след банды, так как потерпевшие запомнили номер такси Ромашова.


Для иллюстрации


Гастроли со взломом

Банда входила во вкус. После каждого удачного налета аппетиты росли. Даже земляк бандитов, солист группы «Любэ» Николай Расторгуев попал в их список «гастролей». Во время налета один из бандитов, видимо считавший себя музыкальным критиком, решил провести с матерью певца творческую беседу:

— Что, мамаша, споем «Атас»? Или сразу к сейфу пройдем? А то ваш сынок про комбата поет, а нам больше про деньги интересно.

Настоящими виртуозами террора они показали себя в поселке Удельная. В доме Мельман устроили «воспитательную работу» – подняли маленького ребенка за ногу над открытым подвалом:

— Выдавайте золото, иначе ваш щенок полетит вниз башкой! Может, научится летать!

Кащей называл это «психологической подготовкой клиента к добровольной передаче ценностей». А гараж в Капотне превратился в их личную пыточную камеру.

Особенно «тепло» встретили там некоего Беляева, задолжавшего друзьям Кащея. Затянули петлю на шее, перекинули конец через балку – классическая «казнь комиссара». Но стокилограммовая туша должника оказалась тяжеловата, и шнур лопнул.

— На природу его, – скучающе протянул Кащей. – Пусть воздухом подышит.

«Природой» оказался берег речушки Шеловки. Привязали к телу бетонную балку с торчащей арматурой:

— Теперь точно не всплывет, – оценил инженерное решение Крючок, прикуривая. – И рыбам корм, и нам спокойней.

После каждого «дела» добыча делилась в квартире Крючка. Золото, бриллианты, валюта, дубленки, техника, банда брала всё, вплоть до кухонных полотенец. Однажды даже унесли коллекцию спичечных этикеток, Кащей решил, что она может представлять антикварную ценность.

Но настоящая драма развернулась в Жуковском, где банда получила заказ на местного авторитета по кличке Лука...




Игры престолов по-жуковски

У каждого бандита своя дорога к успеху. Лука начинал с работы в гранитной мастерской на кладбище, где научился двум важным вещам: не бояться мертвых и брать деньги с живых. Вскоре он стал главным «решалой» Жуковского: все, от рыночных торговцев до директоров магазинов все платили ему за «крышу».

Трубников, мечтавший о таком же величии, решил пойти коротким путем и заказал конкурента своим новым друзьям. Кащей подошел к делу с фирменным педантизмом. Неделю банда следила за Лукой, изучая его привычки.

— Каждый вечер в кафе «Визит» заезжает, – докладывал Крючков. – Пиво любит, гурман. И телохранитель всегда рядом на «семерке».

План получился простой. Пока Лука наслаждался пенным напитком, Кащей проколол колесо машины охранника. Классика жанра, как в дешевом боевике. Только финал оказался куда кровавее киношного.

Лука заметил преследователей слишком поздно. Едва успел затормозить у гаража, как Кащей продырявил ему ногу из обреза. Но даже раненый авторитет не стал просить пощады.

— Где деньги? Где золото? – допрашивали его бандиты.

— А ты, Труба, совсем берега попутал, – только и сказал Лука бывшему коллеге. – С этими шакалами связался.

На полигоне СПТУ-93 возле деревни Заболотье Лука держался до конца. Даже когда копали могилу у него на глазах не дрогнул. Взбешенный таким упрямством, Кащей просто нажал на курок.

«Волгу» Луки сожгли в центре Раменского как черную метку всем несогласным. Добыча оказалась скромной – золотая цепь да перстень с алмазной крошкой. Зато Трубников получил, что хотел, а именно, вакантное место главного бандита Жуковского.

Правда, недолго музыка играла. Друзья Луки оказались злопамятными и вскоре в окно сауны, где парился новоявленный «хозяин», прилетела граната. Труба остался без ноги, зато с прекрасным обзором на свое недолгое величие.




Пауки в банке

Успех в бандитском деле штука опасная. Чем больше денег, тем сильнее подозрения. Крючок первым почуял неладное, слишком уж ловко Кащей управлялся с добычей.

— Пока мы шкафы потрошим, он карманы набивает, – нашептывал он подельникам. – А мы потом объедки делим.

За спиной главаря уже готовилась «отставка» с почестями и могилой в лесу. Дровосеков даже яму присмотрел недалеко от люберецкого кладбища. Символично: тот, кто стольких закопал, сам мог оказаться под землей.

Первым пострадавшим от внутренних разборок стал Тимаков. Его заподозрили в краже автомагнитолы из машины Кащея. Судилище устроили в том же лесу:

— Игорь, я не при делах, – молил он Крючка. – Это ошибка!

— Меня твои проблемы не касаются, – отвернулся тот. – Разбирайся с Важей.

Две пули поставили точку в карьере незадачливого автомеломана.

Кащей, почуяв неладное, начал прятаться от бывших соратников. Крючок тоже готовился к «пенсии», он купил долю в ферме, мечтал делать сыр. Даже чемодан с долларами припрятал у знакомого цыгана.

— Скоро нам конец, – признался он как-то. – Слишком много всего. Такое даже советская власть не простит.

А в это время в кабинетах МУРа уже собирали группу для операции «Шакалы». Сто оперативников, тридцать одна машина и семнадцать адресов для одновременного штурма. Такой облавы Москва не видела со времен военных лет.




Операция «Шакалы»

10 декабря 1991 года Москва еще спала, когда муровские «Волги» разъезжались по адресам. Операция началась одновременно, как в голливудском боевике, только без спецэффектов и дублеров.

Кащей попытался прорваться на своей «шестерке», протаранив милицейский кордон. Старший опер Каштанов выстрелил четыре раза в воздух, а потом дважды прицельно. Одна пуля нашла пятку главаря, видимо, даже у современного Кащея нашлось уязвимое место.

— Думал, это люди Луки приехали, – объяснял потом хромающий бандит свое бегство.

В кабинетах на Петровке изъятое не помещалось и пришлось выделить три комнаты. Шубы, драгоценности, техника, картины, в общем, целый универмаг награбленного добра.


В кабинете следователя

Валентина Фокина, следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы, впервые встретилась с Кащеем в Бутырке:

— Разрешите закурить? – изображал джентльмена двухметровый детина. – Вам дым не помешает?

Встал «проветрить камеру» и навис над хрупкой женщиной всей массой. Позже жаловался на избиения со стороны следователя, страх, видимо, имеет свойство искажать реальность.

Крючков выбрал другую тактику и принялся сотрудничал со следствием. Да и что отрицать, когда твоя квартира забита краденым, а каждый подельник спешит первым сдать главаря?

Но до суда он не дожил. После первого заседания вскрылся в одиночке «Матросской тишины». Незадолго до этого оперативники перехватили записку с планом побега, он собирался захватить заложников на свидании.




Финальный занавес

Пока шло следствие, Трубников, не терявший времени даром, решил сделать карьеру за решеткой. Замахнулся на «корону» вора в законе. Московский авторитет Расписной отреагировал лаконично, прислав в СИЗО «маляву»:

— Труба, уважаю твои подвиги, но корона не по размеру. Подрасти надо.

Семейная жизнь главарей тоже не заладилась. Жена Кащея навестила мужа лишь раз, и то, показать новорожденного наследника. Супруга Крючка, бывшая продавщица овощного магазина, нашла утешение в объятиях нового кавалера. Правда, в пьяной ссоре прирезала благоверного и отправилась по этапу, не зря говорится, что яблоко от яблони.

Московский городской суд в апреле 1995 года расставил все точки над «i». Кащей получил «вышку», остальные – от трех до пятнадцати лет. Банда, державшая в страхе столицу, прекратила существование.

— Знаете, почему мы проиграли? – философствовал на суде Кащей. – Потому что каждый хотел быть умнее других. А в нашем деле жадность – первый враг.

На скамье подсудимых он выглядел уже не таким грозным. Куда-то исчезла бандитская спесь, остался только затравленный взгляд человека, понимающего, что песенка спета.

— Меня не за убийства судят, – бормотал он. – За жадность...

Валентина Фокина, подводя итог расследованию, заметила:

— История этой банды, классика криминального мира. Волки всегда начинают есть друг друга, когда добыча заканчивается.

В деле Кащея и его команды осталось немало тайн. Куда делся чемодан с долларами, который Крючок передал цыгану? Сколько нераскрытых убийств на их совести? Но главный урок этой истории прост и понятен: даже самая жестокая банда рано или поздно пожирает сама себя.

А где-то в камере «Матросской тишины» до сих пор можно найти последние слова Крючка, нацарапанные на стене: «Все возвращается. За все придется платить...»