После «мирных протестов» движения «Жизни темнокожих имеют значение» (BLM) от большой части Миннеаполиса, крупнейшего города в штате, остались руины и пепелища. Это пишет американский журналист и публицист Роберт Бридж.

На прошлой неделе губернатор Миннесоты Тим Вальц пошёл, наверное, на самый неприятный для себя шаг за всю свою политическую карьеру. Ему отчаянно понадобились деньги: после «мирных протестов» движения «Жизни темнокожих имеют значение» (BLM) от большой части Миннеаполиса, крупнейшего города в штате, остались руины и пепелища. Чтобы начать работы по восстановлению, губернатор-демократ попросил у Дональда Трампа $500 млн. И если отказ президента его удивил, ему, наверное, ни к чему было и вовсе идти в политику.

Впрочем, отказ Трампа нельзя просто списать на ожесточённое межпартийное противостояние. Реакция властей Миннесоты на протесты, начавшиеся после гибели Джорджа Флойда 25 мая, — хрестоматийный пример того, как не надо задабривать толпу, умиротворить которую в принципе невозможно. Волну мирных демонстраций против полицейского произвола быстро оседлали мятежные элементы, нацеленные на массовое уничтожение имущества, и стало ясно: у руководства города и штата вообще нет никакого плана действий — если не считать таковым готовность отдать центр города во власть вандалов.

Американские СМИ пишут: Президент Трамп ОТКАЗАЛСЯ выделить $500 млн на ликвидацию ущерба, понесённого Миннеаполисом в ходе беспорядков. Поддерживаете ли вы это решение?

«Я живу в Миннеаполисе и соглашусь: не нужно, чтобы за восстановление у нас платили федеральные власти. Причина — наши некомпетентные губернатор Тим Вальц и мэр Фрей. Конечно, это значит, что они введут для нас ещё более тяжёлые налоги. Либералы действуют в своём духе: разрешить разрушение и насилие, потом искать, кто бы другой устранил последствия».

Спустя два дня после смерти Флойда выяснилось, что американские СМИ (по им одним известным причинам) неспособны произнести или написать несложное слово «погром» — как описание последовавшего хаоса. Возможно, неискренность средств массовой информации, прочно связанная с политкорректностью, придала хулиганам смелости продолжать собственную версию «марша скорби».

Так или иначе, положение ухудшилось настолько, что пожарные отказывались выезжать на вызовы без полицейских, от которых помощи в любом случае было не так много, поскольку толпа охотилась именно за полицией.

Местные же бизнесмены, которых не прельщала мысль лишиться того, над чем они трудились всю жизнь, были вынуждены охранять свои предприятия с винтовками в руках — а-ля Дикий Запад.

И вишенкой на этом торте, вышедшем из адской пекарни, стало уничтожение полицейского участка №3 — после того как его, по распоряжению мэра Джейкоба Фрея, покинули блюстители закона.

Посреди этого невероятного коллапса правопорядка Трамп выразил готовность обеспечить Миннеаполису «присутствие войск на местах очень быстро, если они захотят помощи наших военных». С учётом всех обстоятельств такое предложение с его стороны выглядело очень любезно. Но левым, разумеется, не нравилась мысль о том, что лидер-республиканец поможет подавить начавшиеся на расовой почве массовые беспорядки в крупном демократическом штате. Тем более — в год важных выборов.

Как бы то ни было, для решения проблемы губернатор Вальц уже отрядил Национальную гвардию Миннесоты. Впрочем, той, как выяснилось, особо и не довелось действовать. The New York Times писала, что Вальц «выразил удивление по поводу того, что у властей города, похоже, не было плана, куда направлять бойцов».

Рискну высказать смутную догадку, что для начала силы и средства стоило бы бросить туда, где шли грабежи и пылали здания. Какой смысл отвлекать гвардейцев от выполнения повседневных задач, если никто не имеет понятия, куда их направить? Как вообще можно объяснить подобную политическую некомпетентность?

Вероятно, местные управленцы вообразили, что раз они позволили толпе сжечь дотла городской полицейский участок и десятки других зданий, её гнев и недовольство просто растворятся в дымном мареве. Если расчёт и впрямь был на это, он оказался катастрофически неверным.

К тому же некоторые наиболее радикально настроенные протестующие (недостатка в каковых, кажется, не было) чувствовали себя настолько уверенно, что выдвигали властям возмутительные требования о лишении городской полиции финансирования или даже её роспуске. Это сродни тому, чтобы позакрывать аптеки в самый сезон гриппа.

Велико искушение сказать в ответ, что отсутствие надлежащих мер против нарушителей порядка в Миннесоте, как и в городах по всей стране, было продиктовано опасением властей ещё больше разъярить толпу.

Кое-где, например, в Нью-Йорке, из желания соответствовать неоднозначным требованиям, которые выдвигали различные организации, — не в последнюю очередь BLM и антифа, — власти украшали улицы гигантскими надписями «Жизни темнокожих имеют значение». С самим этим заявлением мало кто будет спорить, но когда речь идёт о процессе принятия решений, кажется, что слишком многие политические лидеры утратили всякое чувство меры — да что уж там, чувство долга. Слишком многие, когда требуется обеспечить соблюдение закона, боятся, что их заклеймят «ненавистниками».

Вялая реакция на волнения в Миннесоте — от нежелания СМИ называть вещи своими именами до неготовности властей принимать надлежащие меры против откровенной уголовщины, — похоже, подтверждает мысль о том, что стадный инстинкт постепенно берёт верх над законностью и правопорядком.

Проблема полицейского произвола заслуживает серьёзной общественной дискуссии, но итоговый ответ должен быть разумным, а не выливаться в уничтожение тех самых улиц, по которым когда-то ходил Джордж Флойд, при полной отрешённости полиции.

Хотят они того или нет, политические руководители должны чувствовать личную ответственность за свои действия. Если бы Трамп поддался и отсчитал Миннесоте сотни миллионов долларов за не что иное, как халатное непротиводействие преступности, такой же безалаберный подход взяли бы на вооружение другие города и штаты.

Теперь же им придётся думать о своих действиях как следует. Американские налогоплательщики не должны быть обязаны вознаграждать некомпетентность, а политические лидеры, в свою очередь, не должны принимать решения, которые основываются лишь на том, как бы приобрести политический капитал. Закон есть закон, и никто не должен считать себя выше него.