По этой истории были сняты фильмы «Девушка напротив» и «Американское преступление». Второй фильм был снят строго по материалам дела и в него, по этическим причинам, не вошло многое из того, что было на самом деле, от чего становится страшно… То есть, было еще хуже? Да.
(Предупреждение: в тексте есть детали, которые могут шокировать, будьте осторожны. По этой же причине в посте нет фотографий тела Сильвии, сделанных полицией).

3 января 1949 года в Индианаполисе родилась Сильвия Лайкенс. Она родилась в семье Лестера Лайкенса и Элизабет Лайкенс. В семье, кроме неё были старшие близнецы Диана и Дэниэл и близнецы, родившиеся на год позже — Дженни и Бенни. В 4 годика Дженни переболела полиомиелитом, что серьёзно нарушило её двигательную активность и Сильвия всегда заботилась о своей сестрёнке.
Все, кто знал Сильвию, всегда говорили, что она была чрезвычайно добра, жизнерадостна и отзывчива.

Родители девочки были людьми неспокойными, постоянно то сходились, то расходились и ездили по всей стране, работая на карнавалах и городских праздниках: они продавали там газировку и сладости. Денег в семье было немного и если Дэниэл и Бенни всегда были с родителями, то Дженни и Сильвию частенько оставляли с родственниками на время отъездов. С рождения и до момента встречи с Гертрудой Баничевски Лайкенс сменила около 14 адресов проживания.

Был 1965 года, когда Элизабет Лайкенс оказалась в тюрьме за магазинную кражу. В тот момент Сильвия и Дженни жили с ней в Индианнаполисе и когда Лестер, который незадолго до этого снова ненадолго ушёл от жены, приехал в дом, то узнал, что девочки живут уже по другому адресу. У Гертруды Баничевски.
Гертруда Баничевски была мамой Стефани и Полы — с ними сёстры познакомились в школе «Арсенал-Техникал». Лестер немедленно пришёл в дом Баничевски и предложил ей сделку: он платит ей 20 долларов в неделю, чтобы она взяла в дом сестёр, пока он разъезжает по стране. У Гертруды всего было семеро детей, с которыми она жила практически в нищете, в бедном домишке. Не было в доме даже плиты и дети питались сэндвичами, печеньем и иногда разогревали на электроплите супы. Вот только есть их могли одновременно лишь трое человек, потому что в доме было всего три ложки.
Лестер, когда на суде его спросили, как он вообще мог оставить дочерей в этом доме, сдержанно ответил, что не любитель «совать нос в чужие дела». К родителям Сильвия и Дженни должны были вернуться в ноябре этого же года.

Баничевски была больна астмой, худющей, находящаяся в перманентной депрессии и страдавшей от бронхитов. Она, как можно было догадаться, была из небогатой и неблагополучной семьи и в 16 лет выскочила замуж за 18-летнего помощника шерифа. От него Гертруда родила четверых детей — Полу Мэри, Стефани, Джона и Мэри. С мужем она прожила десять лет, наполненных скандалами и драками. В итоге, женщина ушла от него, недолго пробыла с другим мужчиной, не выдержавшим ответственности за не родных детей и снова сошлась с бывшим мужем. Так появилось еще двое детей — Джеймс и Ширли. Через семь лет они наконец разошлись окончательно и Гертруда, которой было уже 34 года, начала отношения с 18-летним парнем Деннисом, который её часто бил. От него она умудрилась родить ещё ребёнка.
В 1965 году финансовым обеспечением семьи Баничевски были, в основном, пособия и редкие алименты от первого мужа, больше похожие на подачки. Периодически Гертруда подрабатывала стиркой чужого белья или присмотром за чужими детьми. 36-летняя женщина ростом 168 см весила всего 45 кг.
Всё это никак и никогда не может быть оправданием того, что творила Баничевски, но можно представить в каких декорациях и с кем оказались Сильвия и Дженни (напоминаю, девочка с трудом передвигалась, при помощи специального аппарата, закреплённого на ногах).

Первую неделю сёстры Лайкенс жили с семьёй спокойно, они вместе смотрели телевизор, посещали церковь, а Сильвия охотно и много помогала по дому. Но когда на второй неделе чек от Лестера задержался, Гертруда взбесилась: «Я заботилась о вас, двух сучках, просто так!». Несмотря на то, что он прибыл уже на следующий день, Баничевски будто сошла с ума и начала постоянно обвинять девочек в каких-то кражах или иных проступках. Когда Сильвия случайно проговорилась, что у неё были отношения (платонические) с мальчиком, то Гертруда начала называть её распущенной и шлюхой, при том, что экспертиза позже показала, что девочка была девственна, несмотря на искалеченное влагалище.

Гертруда начала планомерно издеваться над Сильвией. Лайкенс тогда дружила с 13-летней соседкой Анной, пока Баничевски не шепнула ей, что Сильвия называла мать Анны проституткой. Рассерженная девочка избила Сильвию. Потом женщина стала обвинять Лайкенс в том, что именно она распустила слухи о том, что Пола и Стефани спят со всеми направо и налево. За это девочку избил друг Стефани, отработав на ней навыки дзюдо.

При этом, в сентябре 1965 года, Дженни с Сильвией, встретив на улице свою старшую сестру Диану (19 лет), рассказали ей, что Баничевски постоянно избивает старшую сестру. Но Диана решила, что девочки преувеличили. Когда соседская девочка Джудит впервые увидела как избивают Лайкенс, то рассказала об этом своей матери, но та спросила для проформы: «Ну они же просто наказывают её, не так ли?».
Почему не сбежали? Скорее всего, сбежать вдвоём, улучив момент, не было возможности, из-за проблем Дженни с ходьбой и ортопедического аппарата на ней. О том, что Сильвия может убежать одна, она даже и не думала, логично предполагая, что весь ужас происходящего обрушится на Дженни. Она защищала её как могла и когда Баничевски пыталась наказать Дженни, Сильвия бросалась к ней и просила наказать себя вместо сестры.

В августе 1965 года соседями Баничевски стала пара Вирмиллион, у которых было двое детей. Им нужно было найти приходящую няню и когда мать семейства, Филлис, пришла в дом Баничевски, чтобы обговорить детали, то заметила худую девушку-подростка с огромным синяком под глазом. Пола, оказавшись рядом, набрала стакан очень горячей воды и выплеснула на Сильвию, самодовольно заявив: «Это я поставила ей синяк». Филлис Вирмиллион решила, что такой семье она своих детей не доверит, но… в полицию решила не заявлять. Когда в начале октября она снова зашла в гости к Баничевски, то увидела Сильвию с кровоподтёком под другим глазом и сильно опухшей губой. Пол также пояснила, что это её рук дело, а Филлис снова решила не заострять на этом своё внимание.

Когда в сентябре 1965 года семью навестил священник, то Гертруда пожаловалась ему на проблемы с детьми и заявила, что главным злом в её доме была Сильвия. Она говорила, что подросток прогуливает школу и занимается проституцией. Священник, видевший Сильвию до этого в церкви, не поверил и захотел поговорить с ней лично, но Баничевски предложила ему лучше пообщаться с Дженни. Младшая Лайкенс была до такой степени запугана и затравлена, что механически подтвердила все слова «няни».

Во время очередных побоев Баничевски как-то раз приказала Дженни, чтобы та также начала издеваться над сестрой. Когда рыдающая девочка отказалась бить сестру, то Гертруда просто ударила её с такой силой, что та была вынуждена подчиниться. Позже она сказала, что старалась не причинить боли сестре и наносить удары максимально безболезненно.

Когда старшая сестра девочек Диана попыталась в начале октябра зайти в дом, где жили её сёстры, то Гертруда просто не пустила ей на порог. Когда, уже незадолго до гибели Сильвии, Диана случайно встретила Дженни на улице, то та просто отошла от неё, прошептав: «я не могу с тобой говорить, у меня будут проблемы».

Через что прошла Сильвия Лайкенс: её избивали, об неё тушили сигареты, обливали водой, помещали во влагалище стеклянную бутылку, посыпали солью её израненное тело. Она была заперта в доме, а когда из-за отбитых почек она стала мочиться под себя, то Гертруда отправила её в подвал. Позже, её заставляли употреблять в пищу собственные отходы. На животе у Сильвии Гертруда в приступе бешеной ярости выжгла надпись «я проститутка и горжусь этим»

В этом кошмаре принимали участие все дети, включая соседских. Когда отец одного из соседских мальчиков стал подозревать неладное и попросил школу «Арсенал-Техникал» проверить семью, где живут сёстры Лайкенс, то к ним пришла школьная медсестра. Гертруда, пригрозив Дженни молчать, (иначе её ждёт участь Сильвии) солгала медсестре, что её подопечная стала такой распущенной, что ушла из дома. Дженни подтвердила это. Школа больше никак не пыталась разыскать Сильвию и прийти в дом Баничевски, как временно ответственной за неё.

Обессиленная и полуживая Сильвия попыталась сбежать из дома незадолго до смерти, когда услышала, что Гертруда планирует оставить её в лесу, но её поймали прямо у выхода.
Подростка бросили в подвал и практически не кормили и не давали воды, нанося побои. Дженни, когда давала показания, говорила, что Сильвия в конце уже не могла плакать, потому что её организм был настолько обезвожен. Ей давали крекеры, но она не могла их есть из-за обезвоживания. За это она была избита железным карнизом.

26 октября 1965 года Сильвия уже практически не могла говорить и двигаться. Её речь была невнятной и бессвязной.
В 17:30 дети Баничевски решили отнести изуродованное тело Сильвии наверх, чтобы отмыть его от грязи и поняли, что она мертва. Стефани, одна из старших сестёр, пыталась делать ей искусственное дыхание, пока мать кричала, что она просто симулирует, что она обманщица и лгунья. Только после того как Гертруда с силой несколько раз ударила девочку по лицу, поняла, что та действительно мертва.
Когда полиция прибыла на место, то Баничевски тут же отдала им письмо, написанное Сильвией незадолго до смерти, под пытками. Там она рассказала, что будто бы она проститутка, что это мальчики разорвали на ней одежду и прожгли ей кожу. Когда полицейские спросили Дженни, то она сначала подтвердила всё сказанное «няней» и только улучив момент шепнула: «Спасите меня отсюда и я расскажу вам всё».

Всю семью поместили под арест. Гертруда уже на следующий день созналась в том, что Сильвия Лайкенс постоянно подверагалась пыткам и побоям в её доме.
На теле Сильвии было 150 ран самой разной формы тяжести. Заместитель патологоанатома на суде заявил, что последние два-три дня до смерти Сильвия была в состоянии острого шока.
Полиция забрала не только семью: пятеро соседских детей, принимавших активное участие в пытках над Сильвией были помещены под домашний арест.

30 декабря 1965 года Гертруде, Поле, Джону и двум соседским молодым людям было предъявлено обвинение в убийстве первой степени. Стефани была освобождена из-под стражи, так как было доказано, что её действия не повлияли на смерти Лайкенс, а сама она свидетельствовала против всеъ остальных на суде.

В марте 1966 года суд принял свидетельство психиатров, что все пятеро были психически здоровы, осознавали, что делали и могли предстать перед судом.

На протяжении всего суда, начавшегося 16 апреля 1966 года, Гертруда упорно отвергала все обвинения в том, что она виновна в смерти Сильвии. Она пыталась аппелировать тем, что её состояние было нестабильным, что у неё была депрессия и вообще она была слаба и не могла следить за детьми. Но все дети в один голос сказали, что действовали по указке старшей Баничевски. 11-летняя Мэри призналась, что именно она нагрела ту иглу, которой мать выцарапала надпись на животе Лайкенс.

17 дней шло судебное разбирательство.
Гертруда Баничевски была приговорена к смертной казни за предумышленное убийство первой степени.
Пола была признана виновной в тяжком убийстве второй степени.

Соседские совершеннолетние парни и Джон Баничевски были признаны виновными в непредумышленном убийстве.
Позже смертную казнь Полы и Гертруды заменили на пожизненное.

Соседских детей оправдали, так как их адвокаты заявили, что на них давила старшая Баничевски.
Со Стефани, за активное сотрудничество и попытки реанимировать Сильвию, сняли все обвинения.

В 1985 году Гертруда подала прошение об освобождении. Эта новость вызвала волну ярости среди жителей Индианаполиса. Дженни Лайкенс с семьёй выступила на телевидении, высказавшись против. Были проведены пикеты с требованием не освобождать Баничевски и петицию подписало больше 40 тысяч человек. Но на судебном слушании были учтены её хорошее поведение, раскаяние в содеянном и то, что она в тюрьме помогала молодым заключённым, ударившись в набожность.
Через пять лет она умерла от рака лёгких, что вызвало неприкрытую радость Дженни.