Переговоры в Москве — дайте Карабаху шанс

Первое, что важно отметить: слово России имеет по-прежнему решающее значение в межгосударственных конфликтах среди бывших советских республик. Главы министерств иностранных дел Армении и Азербайджана приехали в Москву для выработки какой-то конструктивной платформы остановки взаимного насилия не после «глубокой обеспокоенности» всяких там ООН и ОБСЕ, а после приглашения Путина. Можно с разной степенью обоснованности говорить о том, что просто для начала переговоров был выбран наиболее удачный момент: Азербайджан немножко выдохся, а Армения немножко контратаковала, но факт остаётся фактом — Путин выступил в роли арбитра, слово которого непререкаемо останавливает «товарищеский матч».

Теперь по сути вопроса — что подписали и как соблюдают подписанное стороны.

Документ, над составлением которого сидели главы МИД целых 11 часов, совсем недлинен: в нём говорится о том, что «объявляется о прекращении огня с 12 часов 00 минут 10 октября 2020 года в гуманитарных целях для обмена военнопленными и другими удерживаемыми лицами и телами погибших». Да, а начинается текст документ с того, что уже упоминалось выше: «В ответ на обращение президента Российской Федерации В.В.Путина…».

На что сразу хочется обратить внимание: с какого момента огонь прекращается — сказано, а на какой срок — нет. Может быть, речь идёт о прекращении огня вообще, навсегда? Но в таком случае было и написано — «объявляется о бессрочном прекращении огня». А слово «бессрочное» там отсутствует. Выходит, что длительность перемирия — чисто ситуативная и определяется скоростью этого самого обмена военнопленными. А скорость, как известно, можно искусственно увеличить или уменьшить, в зависимости от желания одной из сторон.

К тому же, цель перемирия — не самая весомая в некоем глобальном смысле. Конечно, нехорошо начинать стрелять друг в друга во время вывоза павших солдат, но и… «не очень плохо» с точки зрения логики двух стоящих напротив армий. Ведь никаких слов об отводе войск хотя бы на несколько километров друг от друга, чтобы перестать видеть в прицел противника, нет — а если враги по-прежнему стоят вплотную друг к другу, и нервы предельно напряжены, то всегда есть риск открытия огня, а уж потом несложно придумать рассказ о «пресечённой провокации».

Конечно, хорошо, что добавили пункт номер два — «Конкретные параметры режима прекращения огня будут согласованы дополнительно», но пока они будут согласованы, само перемирие рискует так и не начаться. Ереван и Баку уже успели обвинить друг друга даже не то, что в «пресеченных провокациях», а попросту в «незамечании» наступления срока начала прекращения огня: «По данным оборонного ведомства Армении, азербайджанские ВС начали атаку в местности Караханбейли. В Баку в свою очередь заявили, что армянская сторона обстреляла Тертер и Агдам».

Что вообще говорят действующие лица конфликта о своём отношении к перемирию?

«Военная часть, или же ее первая часть, подошла к концу. Сейчас мы вышли на политическое урегулирование, которое обеспечит, что мы дойдем до конца и получим то, что нам по праву принадлежит», — заявил Алиев. По словам азербайджанского лидера, главный фактор прочности режима перемирия будет заключаться в том, что Армения должна смириться с тем, что эти территории принадлежат Азербайджану. «Что она [Армения] их больше никогда не увидит и не будет делать никаких попыток отбивать это военным путем».

Как видим, здесь есть оговорка про то, что к концу подошла или военная часть, или же только её первый раунд, а зависит это — от готовности Армении смириться с потерей Карабаха. Прямо скажем, пространства для компромисса тут маловато — Еревану негде маневрировать: какие-то части уже захваченной пограничной территории ещё можно отдать, но весь Арцах?..

МИД Турции также упирает на то, что это перемирие — последняя пауза и шанс одуматься для Армении: «Азербайджан также в последний раз дал Армении возможность покинуть оккупированные территории. Режим прекращения огня, объявленный в гуманитарных целях для обмена военнопленными и телами погибших, является первым важным шагом, но не станет окончательным решением проблемы».

Армянская сторона тоже повышает ставки: в интервью итальянской газете La Republica Никол Пашинян (правда, это было накануне переговоров) заявил о том, что единственный способ спасти народ Арцаха от геноцида — это признать его независимость международным сообществом. Стоит ли говорить, что курс на признание суверенитета Арцаха — это последнее, чего бы желал Баку?

Подводя итоги, уже видно, что доброй воли сторон к прекращению огня и поиску компромисса явно нет, хотя боевые действия и успели уже зайти в тупик. Не исключено, что конфликт в Нагорном Карабахе может перейти в позиционную фазу, став подобием конфликта на Донбассе, где главными действующими лицами станут дистанционные виды вооружения. Главная проблема, однако, заключается в том, что столица Карабаха Степанакерт — отнюдь не Донецк и даже не Горловка, а совсем небольшой город с населением около 50 тысяч человек. Находясь в зоне досягаемости азербайджанской ствольной и реактивной артиллерии, не говоря уже об авиации и оперативно-тактических ракетных комплексах, он может быть разрушен (или, как минимум, станет непригоден для жизни) в разы быстрее, чем пыталась сделать только артиллерией Украина с крупными донбасскими населёнными пунктами… Одно это делает позиционную войну критической проблемой для армянской стороны. То есть, даже прекращение продвижения азербайджанских войск вперёд не спасает положение.

Поэтому в фиксации статус-кво не заинтересован не только Азербайджан, который считает, что ещё не полностью реализовал все возможности своей военной машины в наступлении, но и Армения, которой жизненно важно вновь обеспечить безопасность Степанакерта, а для нужно контратаковать и отбрасывать противника.

Григорий Игнатов