Кулинария как инструмент мягкой силы

Недавно в интернете произошло забавное и очень заметное событие (пожалуй, больше подойдёт слово “происшествие”, но тогда получается тавтология). Замечательный русский актёр Андрей Бочаров опубликовал у себя в блоге, совершенно без всякого подтекста и задней мысли фотографию своего обеда с тарелкой русского борща.

Написал что-то вроде “вот, ем русский борщ под водочку” или типа того, не помню точно. Обычный типовой кулинарный пост с фотографией, более подходящий для Инстаграма, нежели Фейсбука.

И тут случилось смешное и страшное. Мимо проплывал какой-то большой косяк бандеровских агитаторов, который тут же загалдел тысячами комментариев к посту на тему “ах ты мерзавец и подонок, борщ не русский, а украинский” (и всё это вдобавок на суржике). Ну и потом они растащили этот галдёж по всей блогосфере и даже шире, и в итоге этот смешной и глупый спор повсюду идёт уже неделю.

Смешной, глупый и бессмысленный. В первую очередь потому, что совершенно не понятно — что понимать под словом “Украина” — или, скорее, “украина”, с маленькой буквы.

Продолжать называть на польский манер жителей территории бывшей УССР “окраинцами”? Но давайте не забывать, что изначально поляки вкладывали в это слово презрительно-уничижительный смысл, тождественный словосочетанию “провинциал из глухомани” или устойчивому “олбанскому” интернет-выражению “в Бобруйск, жЫвотное!”.

Слово оскорбительно как для всех южнорусских жителей Новороссии от Одессы до Днепропетровска и Харькова, так и для той части русского народа, которая идентифицируется как малороссы и проживает в районе Полтавы и Киевской области. Что же касается жителей Галиции, то там национальная идентификация так до сих пор и не сложилась и строится сугубо на отрицании всего вокруг, но в любом случае борщ там не едят, предпочитая ему всякие венгерские, немецкие и польские супы, ну — к чему их приучили бывшие хозяева.

В любом случае — даже если хотеть оскорблять южновеликороссов и малороссов этим словом, всё равно ничего не получится. На этой территории идёт гражданская война, идёт не первый год — и что именно называть словом “украина”, совершенно не ясно. Ну не назвать же борщ из Луганска или Донецка “украинским”, там просто морду за такие слова могут набить, а то и пристрелить. Хотя я лично думаю — самый первый в мире борщ, когда совместили капусту со свёклой, где-то в районе Луганска и был приготовлен.

Наконец, даже если бы на территории экс-УССР не было бы гражданской войны, а термин бы, идентичный выражению “провинциал из глухомани”, не был бы пренебрежительно-оскорбительным, всё равно выражение “украинский борщ” — это оксюморон. Никто же не говорит “рязанский борщ”, “воронежский борщ”, “краснодарский борщ” и т.д.

Это всё русский борщ. Но каноничных рецептов нет. Точнее, каноничными в борще являются только свёкла и капуста, а все остальные ингредиенты разнятся. Скажем, кубанцы обожают добавлять в борщ баклажаны (или “синенькие”, как они их ласково называют). В Рязани я несколько раз в разных местах ел борщ, в который добавляли грибы лисички. Так что я борщ с лисичками стал называть “русский борщ по-рязански”, хотя, возможно, так его готовят не только в Рязани, но и где-нибудь в Туле или Калуге.

А вот моя бабушка, урождённая Гаврилко Анастасия Дмитриевна, готовила несколько вариантов борща. Родилась она в Днепропетровске (точнее, поскольку родилась она в 1922 году — то тогда ещё в Екатеринославе). В основном, конечно, с говяжьей или свиной мозговой косточкой. Но иногда она готовила борщ, как она говорила, “по-днепропетровски”.

Там основа бульона — рыба. Или осетрина, или судак. Оба варианта в общем подходят. Судака, представьте, иногда даже лучше использовать копчёного. Очень оригинальный вкус получается. Но если боитесь экспериментов, то кладите свежего. Ну и тут ещё в составе несколько секретов. Ладно уж, расскажу. Ну, сюда кладут немного сушёных белых грибов, но не это главное. Тут необходима сушёная дикая груша! Именно дикая, всякие эти сухофрукты из дюшеса не подойдут, только всё испортите. Знаю, что сложно найти, но если хотите попробовать эту вершину русской кухни — русский борщ по-днепропетровски в настоящем виде, — то изыщите возможность. А всё остальное — то же, что и всегда — свёкла, капуста и т.д.

Как только русский борщ ни готовят. Вот на юге в основном с помидорами, а на севере больше с томатной пастой. Я не скажу — как лучше. Мне и так, и так нравится. Бог ведь создал мир не двухцветным, а многокрасочным, в том числе и Русский Мир от Владивостока и Камчатки до Калининграда, Бобруйска и Тирасполя с Одессой. И в этой многокрасочности весь смысл, вся красота Его замысла.

Нужно пробовать разные варианты русского борща со всех областей русского мира. Ну, да, и с условной “украины”, конечно, хотя, повторяю, — не очень ясно, что под этим словом понимать. Если временное нынешнее политическое устройство, то речь о борще вообще ни о каком не может идти. Сейчас там готовят только борщесодержащий продукт.



Однако вся эта глупая попытка украсть русский борщ у Андрея Бочарова — наводит на размышления более общего характера, на вещи более важные.

В общем-то это не только беда. Это даже ВИНА русского народа. Мы слишком много раздарили. А вина потому, что часто дарили тем, кого это только портило. Им за их итоговую мерзотность, разросшуюся на русских хлебах, — после Страшного Суда вечно гореть в аду, но виноваты-то в этом не только они, но и мы — их разожравшие. Это я тем говорю, кто хочет продолжать быть добреньким в силу своего характера. Быть добреньким в таких случаях — это отнять у алкоголика водку, у шизофреника пистолет, а у бандеровских бандформирований русскую Новороссию и малоросско-русскую Малороссию.

Но поймите, дело не только в возвращении Крыма, Одессы, Харькова, Днепропетровска и т.д. Вот и пищевые названия мы просто обязаны все вернуть, либо не вернуть, если они ранее не назывались “русскими”, а просто отнять по праву более умного, сильного и справедливого — в уплату иных долгов.

Порой доходит ведь до смешного. Даже то, что во всём мире называется “русским”, — мы упорно пытаемся кому-то подарить. Например, правда не любимый мною, но всё же — салат “Оливье”. Он-то в нынешнем виде и с нынешними ингредиентами уж точно только русский. Во всём мире его с таким названием и подают. Кроме как у нас.

Вы вдумайтесь — единственный раз в жизни, ЕДИНСТВЕННЫЙ, когда уж совсем на святое покусились, — мы в суде доказали русскость нашей водки. Да, в международном арбитраже, если вы не в курсе.

И не думайте, что это лишь вопрос национальной гордости или хотя бы самоуважения. Хотя это очень-очень важно.

Но это ещё и весьма важный коммерческий вопрос из области международной торговли. Ну, вы знаете, что в тех странах, где к международному законодательству относятся трепетно, в магазине не может продаваться никакое шипучее вино с названием “шампанское”, кроме как произведённое во французской провинции Шампань. А шампанское всё же предпочитают иным шипучим винам — просекко там или ламбруско.

Ну так и с водкой. Теперь там (в уважающих эти законы странах) может продаваться только русская водка, произведённая в России. А это наши с вами рабочие места, наши налоговые поступления и т.д. А остальные — извольте называть свои изделия “водная спиртосодержащая жидкость “Бандеровка””.

Таких вопросов очень много, и не все они решаются на государственном уровне, много частного.
Например, знаете ли вы, что недавно в США опять какие-то бандеровские мартышки из их посольства через суд заставили один ресторан убрать из меню название “русский борщ”. Потому что — по их мнению — он не русский. Ну, ресторану нужно было просто хороших адвокатов нанимать было и вообще на заседания суда ходить, а не думать, что вопрос смешной и глупый, и что “суд разберётся”. Как же. И в итоге что? Считайте, что в их (наш!) борщ просто плюнули.

Ну или давайте разберём вот какую ситуацию. Вы бывали в Грузии? А я был несколько раз. Мерзостнее, чем их местная кухня, — просто нельзя себе ничего представить. Я уж молчу про их мандарины и чай, просто не будем о том, что по ту сторону добра и зла. Просто их блюда давайте обсудим.

Начнём с того, что там очень часто вонь, грязь, мерзость запустения и бытовое хамство. Не верьте рекламным брошюрам, что теперь не так. Да, унижаются и выпрашивают деньги у русских туристов, но хамами от этого быть не перестали.

Но всё-таки, в чём их “кухня”? А вот в чём. Собственно, бессмысленно описывать их блюда по отдельности, ибо у них у всех один и тот же вкус. Не важно — мясо в тарелке, овощи или ещё что, но на вкус вы будете чувствовать только грецкие орехи и некую немыслимую смесь специй.

С орехами им, видимо, подсуропил случайно там когда-то оказавшийся проездом из Китая Царь обезьян. Только он был на орехах так двинут, что добавлял вообще во все блюда от супов до чая.

Но это не главная беда кухни в Грузии. Главная их беда — абсолютное какофоничное неумение пользоваться специями. Во-первых, специи нужны для того, чтоб подчёркивать вкус основного продукта, либо оттенять что-то, либо усиливать. А не напрочь перебивать. Если, конечно, речь не идёт о стухшем мясе. А в Грузии совершенно не знают меры. Во-вторых, и это самое главное, к каждому продукту уместны свои специи. Вы же не кладёте в борщ ваниль, гвоздику, корицу и т.д.? А в Грузии в любое блюдо сыплют всё сразу, что имеется в помещении. Ну это как смешать в одном бокале белое, красное, сладкое, сухое вино с водкой, коньяком и виски. Есть это нельзя, а если даже и можно, то все равно не понятно — зачем?



Как же так, спросите вы, ведь я знаю много неплохих грузинских ресторанчиков в Москве, а мои друзья-грузины отлично готовят?! Да, именно так. И я знаю несколько хороших грузинских ресторанчиков, у меня много друзей грузин — и они и правда отлично готовят. Так из-за чего возник этот парадокс?

А очень просто. Русские грузины — это никакие не грузины. Они самые обыкновенные русские. Потому хорошо и со вкусом готовят.

Но мы ведь под “грузинской кухней” понимаем нечто, пришедшее в наш быт из Грузинской ССР!

И в итоге имеем ещё одну проблему. Вот есть, например, устойчивое название “шашлык по-грузински”. С какого это рожна он “по-грузински”? Он что же — из грецких орехов, выдержанных в настойке из перца, кардамона, гвоздики, корицы, кинзы, тархуна и ещё сотни не сочетающихся между собой специй и трав? Нет, шашлык нормальный.

Второй вопрос. Вот именно такой шашлык — что же — не готовят много сотен лет узбеки, молдаване, армяне, дагестанцы и т.д.? Готовят. Но кто больше всех и чаще всех? Конечно, русские! У нас это вообще национальный спорт и любимое времяпрепровождение — “поехать на шашлыки за город”. И так много-много лет. Ну так почему тогда “шашлык по-грузински”? А не почему, просто украли у нас название.

И во что это выливается? А, например, в то, что если вам захотелось не за город выезжать “на шашлыки”, а съесть шашлык в городе, — вы идёте именно в грузинский ресторан.

Тогда ещё вопрос. Ну, вот, допустим, вы обычный русский человек и решили открыть ресторан. Вам же будет просто неудобно открывать “грузинский ресторан”, так ведь? По идее, для этого должен приехать гражданин Грузии и что-то такое тут организовать. Ну а с какой стати?! Не говоря уж о том, что этому приехавшему из Грузии человеку ещё лет десять после приезда учиться готовить нормально, либо нанимать для ресторана русских поваров.

И таких примеров множество… Жареный сыр вот тут вдруг стали часто называть “по-грузински”, ну что за нелепость.

Выход из этого какой? Только один, с которого я и начал эту статью. Нужно вернуть блюдам русской кухни приставку “русский”. Либо не вернуть, а взять за долги.

Очень важно ещё раз повторить. Речь, собственно, не идёт о национальном вопросе как таковом, либо, точнее, — в данном случае нация понимается не в этническом, а исключительно в государственном смысле. Не назовём же мы Николая Васильевича Гоголя “украинцем”, а маршала Рокоссовского “поляком”. Нет, они просто русские. Но дело в том, что применительно к кухне — важно прикрепить их творения юридически к государственной нации. Почему это важно — я объяснял выше на примере шампанского и водки.

Опять возникает вопрос — а какие именно блюда? Полагаю, нужно исходить из того, что чаще всего в России едят в принципе.

Давайте начнём с супов. Щи, борщ, рассольник, солянка, харчо, уха, куриный с лапшой, окрошка (обе — на квасе и на кефире), грибной, зелёный борщ. Я пока назвал десять, но очевидно, что нельзя этим ограничиваться. Да и незачем.

Пельмени, манты, хинкали, шашлык, пожалуй и плов, лагман и т.д. Собственно, тут очень много чего — большое количество каш, салатов, закусок и т.д., я просто не хочу перегружать статью. Понятно, что все эти вот кулебяки, расстегаи и т.д. — это просто часть старорусской кухни, которую у нас пытались одно время изничтожить, да так и не сумели.

С напитками всё понятно — водка, зубровка, старка и т.д., а из безалкогольных — морсы, компоты и всевозможные лимонады.

Давайте — добавляйте предложения.

Только абсолютно русской, по происхождению из Санкт-Петербурга, “котлете по-киевски” я бы оставил нынешнее название. Потому что Киев — русский город.