Сегодня исполнилось ровно 85 лет с момента расстрела бывшего наркома внутренних дел и наркома водного транспорта Николая Ивановича Ежова. Впрочем, страна узнала об этом только через 16 лет, после ХХ съезда партии, осудившего «культ личности» Сталина, поскольку в 1940 году не было никаких сообщений о ликвидации одной из самых жутких и зловещих фигур российской истории.

По каким-то соображениям, этот факт, как и очень многое другое, был тщательно засекречен.

Да и вообще, любые упоминания о Ежове и славословия в его адрес моментально исчезли со страниц советских газет после его снятия с поста наркома НКВД в ноябре 1938 года, хотя, до его ареста оставались еще четыре месяца. А до этого, в 1937-38 годах, «железный нарком в ежовых рукавицах», возглавлявший беспрецедентную кампанию массового террора, в течение полутора лет был едва ли не самой известной и прославляемой фигурой в СССР после Сталина.

О нем слагали поэмы и распевали песни, а его огромные портреты украшали газетные полосы, а также — улицы и площади советских городов.

В то же время он и его подручные занимались, по сути, геноцидом собственного народа, в ходе которого за неполных два года было сознательно и целенаправленнно истреблено почти 700 тысяч человек, не считая десятков тысяч умерших в лагерях и тюрьмах. Террора такого масштаба Россия не знала за всю свою суровую многовековую историю.

Ирония режима состояла в том, что после ареста Ежову предъявили те самые обвинения, которые он сам незадолго до этого предъявлял своим жертвам: шпионаж, терроризм, антиправительственный заговор и подготовка мятежа. Правда, к ним добавили такой пикантный момент, как «контрреволюционный гомосексуализм».

Несмотря на «сильнейшие избиения», о которых Ежов заявил в суде, он категорически отверг все обвинения, кроме гомосексуализма. Кстати, на следствии он перечислил своих половых партнеров — директора театра МХАТ Шимшелевича, партийного функционера Голощекина (участника расстрела царской семьи), дивизионного комиссара Константинова и собственного охранника Дементьева. Все они впоследствии тоже были расстреляны.

Несмотря на отказ признать себя виновным, Ежова, по отработанной до автоматизма процедуре, вечером 3 февраля 1940 года приговорили к расстрелу и в ту же ночь грохнули. По одним рассказам, он перед этим плакал навзрыд и бился в истерике, а по другим — громко пел «Интернационал» и кричал «Да здравствует товарищ Сталин!».

Так закончилась блестящая карьера маленького улыбчивого человечка с неполным начальным образованием, который благодаря Великому Октябрю превратился в одного из самых страшных монстров, когда-либо живших на нашей многострадальной земле. А мог бы стать портным, эту профессию он успел освоить до революции.

Личность Ежова до сих пор является предметом бурных споров. Кем был этот «кровавый карлик», который даже на фоне низенького Сталина выглядел чуть ли не лилипутом? Послушным инструментом в руках «мастера», который его использовал, а потом выбросил, когда работа была сделана? Или коварным интриганом и карьеристом, обманувшим наивного грузина и самостоятельно раскрутившим маховик террора, чтобы с его помощью вознестись на вершину власти?

А может, он был реальный замаскированный враг, который убивал ни в чем не повинных людей по заданию иностранных спецслужб с целью дискредитации советской власти? Я слышал, что некоторые верят даже в эту версию.