«Безграничное равнодушие и жестокость при освобождении Киева» обнаружил Зеленский. Это во время войны, если что. Немцы, значит, с поразительной эмпатией и гуманизмом Киев заняли, а русские — равнодушно и жестоко освободили, положив своих солдат в землю в семь слоев.

Война очень долго была и предметом консенсуса, и точкой примирения. Мы все вместе победили — и все, уточнения излишни. Вспоминать о том, что разные украинцы очень по-разному встречали гитлеровскую армию, как бы не принято. О том, что никакого украинского национализма не было бы без национализма немецкого, тоже вроде как уговорились молчать. Победителей не судят.

Но настало то подлое время, когда судят именно победителей. За жестокость и равнодушие, за абьюз, просто за то что оказался силен. Зеленский решил оседлать этот дискурс, и пока в России офигевают от такой наглости, с другой стороны границы кивают с пониманием. Дискурс такой. Оправдание коллаборационистов — вопрос времени, и я даже предчувствую аргументы: они выживали, они не могли иначе, они сохраняли свой народ и свою идентичность.

В нынешнем мире невыгодно быть сильным и великодушным, невыгодно — победителем. По крайней мере до тех пор, пока ты тоже играешь в эту игру. Россия не играет — и это называют «изоляцией». Остается только надеяться, что в этой самой изоляции однажды просто окажутся все приличные люди и государства.