Знаете, что это? Нет, это не нефтехранилище — в баках хранится более миллиона тонн зараженной воды с АЭС Фукусима. И вся она в скором времени может оказаться в море. Да-да. И никакая Грета Тунберг не голосит по этому поводу.
Авария на АЭС Фукусима-1 является крупнейшей радиационной аварией максимального 7-го уровня по Международной шкале ядерных событий. Она произошла 11 марта 2011 года в результате сильнейшего в истории Японии землетрясения и последовавшего за ним цунами.
Здесь есть 3 зоны отчуждения — запрещённых для свободного доступа территорий. Первая — Зелёная, в которую можно отправиться днём и, с разрешения, можно остаться на ночь, если это необходимо. Оранжевая предназначена только для дневных посещений; на закате этот район зачищает полиция. А ещё есть Красная, куда не пускают никого.
Сегодня мы побываем в самой запретной, Красной зоне.
Ещё осенью 2014 года правительство Японии выбрало российскую госкорпорацию «Росатом» в качестве партнёра для реализации демонстрационного проекта по проверке технологии очистки радиоактивной воды на станции «Фукусима-1». И вот полтора года спустя руководство «Росатома» отчиталось об успешных испытаниях демонстрационной установки, с помощью которой российские специалисты отработали технологию очистки воды от опасного радиоактивного изотопа — трития.
С 12 по 17 марта 2011 года был в командировке в Японии. Предлагаю вашему вниманию небольшой рассказ о том, что осталось за кадром нашей поездки.
О том, как добирались до Японии, подробно писать не буду. Ничего особенного. По объективным причинам мы опоздали на стыковочный рейс из Абу-Даби в Токио. Пришлось лететь через Бангкок. А это еще 10 лишних часов в воздухе и прилет на сутки позже. В самолете пытаюсь учить японский и с каждой следующей фразой понимаю бессмысленность затеи. Воспроизвести простейшие слова еще можно, но прочитать их не реально. Вся надежда на англоговорящего японца, хотя и там с первого раза не поймешь. В японском языке нет некоторых звуков, а те, что есть, звучат иначе. Сразу и не поймешь на каком языке человек говорит.
Аэропорт Токио — Нарита. Отсюда через две префектуры надо попасть к гостинице в деловом районе Токио- Гинзе. Стоянка такси полупустая. В основном, это неубиваемые Тойоты Crown годов 90-х. Такси здесь имеют свои особенности: водители, сплошь за 60, в черных пиджаках и галстуках, а салон машины «украшен» чехлами из белой тюли с вологодскими кружевами. Есть в этом что-то от бюро ритуальных услуг. Цена на такси до гостиницы оказалась тоже вполне ритуальной — почти 300 долларов. Плюс ко всему, наш «драйвер-сан» всю дорогу не затыкался, разговаривая сам собой по японски. Отдать ему должное, иногда, чисто по-русски, он объезжал пробки через заправочные станции и сплошную разметку. Хитрил, так сказать.
Гостинца в Гинзе, так себе, но в 50 метрах «по картинке» уже тот Токио, который мы знаем все. Район небоскребов и сверкающей рекламы. Мой номер на 13-м этаже, а у ребят (корреспондента Антона Вольского и оператора Михаила Оркина) на 10-м. На лифте можно попасть только на свой этаж (по карточке), на остальные,- если кто-то тебя заберет с первого. Лестницы перекрыты. Не совсем, мягко говоря, удобно, но так здесь заведено и сделать ничего нельзя. Администратор гостиницы пожимает плечами. Он и сам не понимает почему так.
У нас с собой дозиметр. Фон на улице 0,14 мкЗв. Это меньше, чем в Москве, но, несмотря на это, город выглядит пустынно. Записываем Антона Вольского для утреннего эфира и я иду менять Доллары на Йены. На входе в Сити Банк застыл охранник. Форма синяя, ремень белый, портупея с пистолетом. Подхожу к стойке обмена. Но не так все просто, сначала надо взять номерок. Хотя в зале я один, это обязательно надо сделать. Загорается на табло моя цифра. Подхожу и протягиваю девушке пачку с «зелеными» и свой паспорт. Она ловко откладывает в сторону мелкие купюры. Поясняет: «Если бы я был клиентом этого банка, то мне бы их, конечно, поменяли». Далее, она делит «котлету» на две части и меняет только 1200$.
-Более этой суммы сегодня менять нельзя.
-Почему нельзя?
-Потому что, нельзя. Приходите завтра!
В этот момент в зале появляется еще один охранник. Смена пришла. Вошедший, отвешивает низкий поклон коллеге и с видом личной охраны императора встает на его место. Замер. Даже не моргает.
В Токио перебои с бензином. На заправках он еще есть, но очереди сумасшедшие. В один бак заливают на 3000 йен. Нужно искать транспорт и ехать на север. Здесь в Токио ловить нечего. Объехали дюжину «прокатных» контор, но ничего не получилось. В одном случае машину не выдавали по причине отсутствия бензина или машины, в других, требовали международные права, а у нас их не было. Местное такси отпало сразу. Правительство сказало на Север никому не ездить. Японцы народ понятливый, вот никто и не ездит. За любые деньги. Хайвэй в северном направлении открыт только для спецтранспорта. Придется ехать по проселочным дорогам. Если машину найдем.
Через «посредника» находим местного русского по имени Лев. Шесть лет живет в Японии. Разговорный японский в совершенстве. Цена, заломленная им за поездку на Север, за пределами понимания, но выбора нет. Как потом выяснилось, «русский посредник» взял себе 50%. Курва! Кому война, а кому мать родна!