На Потсдамской конференции Трумэн во время беседы со Сталиным как бы вскользь бросил фразу, что его страна теперь обладает оружием невероятной разрушающей силы. На что глава СССР якобы предложил незамедлительно проверить его в действии. На Японии.

В действительности это ложное утверждение, которое Трумэн упомянул в своих воспоминаниях: Сталин в ответ просто кивнул (и тому есть подтверждения множества свидетелей). Вскоре после конференции американцы сбросили бомбу на Хиросиму, а спустя 3 дня – на Нагасаки. После атаки разрушенные города посетили наши разведчики ГРУ – первые иностранцы, побывавшие на месте трагедии.

Как Сталин отреагировал на события в Японии?

Фактически у Союза не было оснований для препятствования бомбардировке: Штаты всё ещё были союзником, а Япония – наоборот. И реакция «отца народов» была очень лаконичной: во время беседы с американским послом Гарриманом он отметил, что японцам стоит подумать о смене правительства и капитуляции.

Фактически советская правящая верхушка была в шоке. И это логично, ведь уничтожение японских городов было и актом устрашения для Союза. Сталину нужна была максимально подробная информация об оружии и последствиях его применения, что называется, из первых рук.

Для получения достоверных сведений в столицу Японии были направлены разведчики ГРУ, работавшие под прикрытием посольских должностей. Выбор пал на Германа Сергеева и Михаила Иванова. О первом разведчике сохранилось катастрофически мало информации. Вероятно, что даже фамилия была вымышленной.

Иванов принимал участие в боях Гражданской войны в Испании. В Японию он поехал как номинальная фигура – секретарь, но в действительности именно он держал связь с местной резидентурой.

Чемодан, набитый булыжниками, и «стакан Иванова»

По приезде агенты увидели сюрреалистическую серо-жёлтую картину: разбросанные паровозы, вывернутые рельсы, превратившийся в руины город с силуэтами людей на стенах зданий – печально известные «тени Хиросимы».

Воронки не было, что подтвердило правдивость утверждения американцев о применении бомбы принципиально нового типа. Сергеев и Иванов собрали образцы грунта, камни, находившиеся в эпицентре. Взяли и образцы биологического материала – несколько фрагментов тел погибших.

Спустя несколько дней Иванов был уже в столице, передал образцы для исследований и предоставил подробный доклад лично Сталину и Берии. Он казался таким неправдоподобным, что Берия даже разозлился и назвал разведчика паникёром.

Генсек выслушал доклад более сдержанно. И отдал распоряжение укорить разработку советского ядерного проекта.

Вскоре после непредвиденной командировки Герман Сергеев скончался от лучевой болезни. И немудрено, ведь разведчики не использовали во время работы даже элементарных средств защиты. За жизнь Иванова врачи буквально бились. Жизнь разведчику спасли многократные переливания крови. Хотя сам Михаил Иванович был твёрдо убеждён в том, что его спасла бутылка виски, выпитая в Хиросиме. С того момента распространилась позиция о защитном действии спиртного на организм при облучении. И моряки атомных подлодок даже назвали выдаваемые 200 мл вина «стаканом  Иванова» в честь разведчика.

Никакой награды разведчики не получили. Выкарабкавшийся из лап смерти Иванов ушёл после лечения в двухнедельный отпуск. После чего отбыл в Турцию продолжать деятельность разведчика под прикрытием. Из жизни ушёл в звании генерал-майора в очень солидном возрасте 101 года.