Максюши с нами нет уже 10 дней...
Сегодня 22 ноября — 10 дней, как Максюшино тельце перестало реагировать на усилия врачей… сижу, плачу…
Последние дни были очень тяжелыми, но это хорошо, ведь как только передых — я сразу раскисаю. А так нельзя. Спасибо всем, кто звонит мне, разговаривает со мной, помогает и поддерживает. Вы все мне так нужны!
В душевном порыве зашла к главврачу 3ей детской больницы скорой помощи, в которой умер мой малыш. От встречи ожидала чего угодно, но не такого. Двое — он и еще дама-врач (она была и на консилиуме в день смерти сына) смотрели на меня, как на нашкодившую первоклассницу. Сказали, что врачи-реаниматологи обиделись на меня за те эпитеты, которые я использовала в своем рассказе: «угрюмый небритый мужик» и «замученная жизнью женщина». Я хочу попросить прощения у этих врачей — я НЕ хотела вас обидеть, не думала, что это вас заденет. Простите меня.
Что могу еще сказать — кабинет у главврача 3ей детской такого же размера, как все отделение детской реанимации, там тепло, светло, мухи не кусают… окна не затянуты простынкой и не подоткнуты байковыми одеялами… а жаль!
Стол для переговоров может окупить новые окна в детской реанимации, не говоря уже про кафельный пол! Стыдно должно быть, Ростислав Михайлович!
апд: сегодня вечером получила милое сообщение:
«ваш ребенок был нежизнеспособен. вся эта возня вокруг вашей, ровно каки многих других, неспособности оставить здоровое потомство вызывает только чувство жалости. вам не удасться замолчать об истинных причинах гибели ребенка, как бы вы не старались. кома — это не простуда, а следствие врожденной болезни. причина врожденных болезней в родителях, а не в окружающем обществе. ваша позиция строится на самообмане и уходе от ответственности. как только пыль поднятой возни осядет, это станет понятно не только вам. удачи, и ответте, наконец, за гибель своего ребенка. общество гораздо жестче наказывает лгунов.»
22 ноября 2010. мы создали НОО «Здравоохранение — детям!»
Сегодня оп итогам собрания ИГ была создано Неформальное общественное объединение(без. образования юр. лица) «Здравоохранение — детям!»
Вступление свободное, добровольное и бесплатное. Все желающие могут присоединиться.
Цель нашего объединения: добиться оказания полноценной и квалифицированной медицинской помощи детям РФ(да, глобально, но если мы имеем в виду долгосрочные перспективы, мы должны думать не только о Советском районе)
Первоочередные задачи (это те вопросы, по которым мы будем обращаться с властями в данный конкретный момент):
— подробно изучить ситуацию с отсутствием медицинской помощи детям Советского района;
— поднять вопрос о восстановление в полном объеме ДО ЦКБ;
— требование обеспечить подстанции СП Советского района машинами СП и реанимобилем в должной комплектации, а так же соответствующими ставками для персонала;
— добиться того, чтобы на период восстановления ДО детей из Советского района принимали в больницах города и области без отказов;
— добиться передачи ЦКБ СОРАН в муниципалитет как непрофильного актива;
— провести серию митингов.
Отныне ВСЕ действия буду производиться от лица НОО «Здравоохранение — детям!» Юр. лицо было решено не оформлять, так как это сопряжено с большим количеством бумажной волокиты и лишних заморочек (необходимы бухгалтер, зарплаты и т.д.).
По поводу митинга: дату и время митингов назначили, ждем согласования. Пока что митинг планируется у ДК Академия, 4 декабря в 12:00. Но, напоминаю, что пока что ждем согласования, это важно. Эскиз листовок сделали, дизайнеру он уйдет в самое ближайшее время, как только будут согласованы даты и время. Сразу после того, как листовки будут готовы, понадобиться помощь в распространении. Следите за новостями. На митинге планируется провести сбор подписей. Митингов решено провести несколько, будем по мере согласования сообщать.
20 ноября 2010. Мои встречи
Вчера я много говорила со СМИ:
Эхо Москвы, Вести-Новосибирск, ОСТ, Рен-ТВ, 5й канал, Тайга.инфо, Академ.инфо и многие другие.
Хорошо, что про нас пишут — главное, что пишут правильно — что мы НЕ обвиняем врачей, мы им безмерно благодарны — они делали для нашего Максимки все и даже больше — в этих жутких условиях. Пишут, что виноваты чиновники — система нашего здравоохранения. Пишут справедливо, я рада, что у нас есть такие журналисты.
Сегодня мы с мужем идем на встречу с нашим народным избранником, по итогам — отпишусь.
Родители, к вам обращаюсь.
Спасибо вам всем, кто меня поддерживает в эти дни. Как приятно получать сообщения из разных городов нашей страны, из других стран. Многие звонят, многие хотят помочь, поддерживают и сопереживают.
Я хочу поблагодарить вас всех. Спасибо! Еще я хочу попросить вас всех распространить мое сообщение, мою просьбу:
Друзья, я понимаю, что такие проблемы организации медицинского обслуживания есть не только в Новосибирске, я думаю, что мы вместе сможем как-то повлиять не только на локальную ситуацию, но и на проблему в целом. Я предлагаю вам всем поучаствовать в этом деле. Чиновники сейчас начнут активно прикрываться, начнут врать (уже начали), рассказывать вышестоящим начальникам, что у нас на местах все прекрасно, но мы — простые смертные понимаем, что это не так. Наша задача разбить их обман, показать им то, чего они не видят или не хотят видеть. Я прошу вас всех при возможности фотографировать или снимать на видео жуткие условия в наших больницах. Состояние самих зданий детских больниц, палаты, туалеты, ванные комнаты, санитарные блоки, лаборатории, приемные покои — в общем все, что посчитаете нужным. Мы должны доказать, что условия, в которых врачи пытаются помогать нашим малышам ужасны и нечеловеческие. Все ваши материалы я буду собирать на нашем сайте (на днях его обещали закончить), пока можно постить в группу вконтакте (http://vkontakte.ru/club21606387) или присылать мне на e-mail: d.d.makarova@gmail.com.
При размещении материалов указывайте — где это расположено и что за учреждение. Еще раз, огромное вам всем спасибо! Уверена, мы вместе — сила, мы вместе все сможем. Ведь кто, как не мы — кто еще поможет нашим детям.
21 ноября 2010. ЦКБ СОРАН — история закрытия и развала
Спасибо добрым людям:
Сегодня говорила с Похиленко Н.П. — наш народный избранник в ОблСовете — обещал помочь. Радует, что этот человек будет помогать не ради денег, зарабатывания очков и прочей ерунды — он проникся и это главное!
Прошу никого не политизировать нашу ситуацию! Ситуация с ЦКБ скользкая, если начать копать и разбираться — не одна голова полетит… уже началась мышиная возня.
вопросы чиновникам — рабочая версия 1.0
Ура, на часах почти 4 утра, но я все таки написала!
читаем, обсуждаем, добавляем. Всем: это рабочий документ, для общения с чиновниками формулировки будут более сухими и официальными.
Наши вопросы.
1. Ситуация с детскими стационарами и срочной неотложной помощью детям в Академгородке
1.1. Передача ЦКБ в муниципалитет,
1.2. Открытие полноценного ДО (лор, пульмонология, инфекция, неврология, травма, скорая помощь) при ЦКБ
1.3. Организация реанимации для детей, в т.ч. детей первого года жизни и новорожденных!
2. Ситуация со скорой помощью в Советском районе и в городе в целом.
2.1. Количество реанимабилей (в первую очередь детских – сейчас их 2 на весь город), оснащение машин – плохое оснащение, нет детского набора реанимации!
2.2. Количество машин СП, оснащение всем необходимым!
2.3. Количество врачей СП, зарплаты врачей необходимо повысить – люди работают за гроши.
2.4. Маршруты доставки – регламент СП надо менять.
3. Ситуация с детскими отделениями, в т.ч. с реанимациями в городе:
3.1. НЕОБХОДИМ срочный ремонт всех отделений, условия содержания ужасные.
3.2. Оснащение клиник оставляет желать лучшего – нет необходимого оборудования.
3.3. Оснащение самым необходимым: лекарственные средства, средства мед.защиты, вплоть до одежды персонала.
3.4. Регламент пребывания родителей с детьми – в первую очередь в реанимации – в 3ей скорой 2 минуты на родителя в сутки с 16:30 до 18:30 (?).
3.5. Возможность получения обследования без ожидания – вопрос о количестве приборов РКТ, рентген-диагностики, прочей диагностической аппаратуры (как правило – всего по 1-2 штуки на больницу – большие очереди).
4. Детские поликлиники.
4.1. НЕТ узких специалистов, если есть, то только в удаленных центрах + большая очередь.
4.2. Необходима своевременная диагностика (наличие приборов) – УЗИ-аппарат в поликлинике, офтальмологический кабинет, прочие…
4.3. Сложность в сдаче анализов – талончики и прочая канитель.
4.4. Ведение электронной базы данных пациентов.
что первично, что вторично сейчас не обсуждаем, давайте подумаем, что еще можно добавить?
19 ноября 2010. Все это правда
Спасибо всем неравнодушным. Друзья, я хочу вас всех попросить — по мере ваших возможностей, направляйте наших блоггеров в их рвении — меня уже обвинили в том, что я бездушная тварь — вместо того, чтобы лежать на могиле сына строчу в тырнете, начали думать, что это заказуха.
Я всех вас прошу — кто где увидит, давайте ссылку на мой ЖЖ mama_maxima.livejournal.com, на мою страницу вконтакте: vkontakte.ru/id13245, мой e-mail: d.d.makarova@gmail.com и мой телефон: 8913 925 56 66 — пишите, что все это правда, а у меня вырвали душу — теперь я ничего и никого не боюсь, я просто хочу предотвратить подобные сценарии и как-то облегчить условия работы наших врачей — добиться нового оборудования ВЕЗДЕ, ремонта и прочее. Чтобы у нас везде было нормально!
Спасибо вам! Только мы все вместе сможем как-то сдвинуть эту махину, раскачать ее и что-то изменить — все это для наших детей, для нашего будущего
20 ноября 2010. Отношение людей и альтернативных
Сегодня утром получила несколько SMS очень милого содержания. Все отправлены с сайта mts, люди не хотят светить свои номера. Точнее это не люди — это какие-то существа, которые по непонятным причинам населяют нашу планету. Вот цитирую некоторые:
«Пожалуйста, больше не размножайся. Хорошего дня:) „
“Тупая тварь, сдохни»
«Ты не мать, ты чмо»
Я обращаюсь к вам, дорогие существа, если у Вас хватает наглости и фантазии писать такое матери, потерявшей маленького сына, матери, которая встала на тропу войны с системой, не думаю, что вы важные особи нашего мира. Надеюсь, что ни один из вас не переживет то, что пережила я.
— Завтра утром будем делать КТ….если будем.
— Почему не сейчас? – мой голос дрожит, меня всю колотит – как это «если»?
— Сейчас надо стабилизировать, понаблюдать, завтра в 10 утра снимем, потом посмотрим.
— Когда к нему можно?
— Часы приема с 16:30. Две минуты.
Уходит за дверь. Меряю шагами лестничный пролет, считаю кафельную плитку – 33 желтых, еще сколько-то красных.
Через некоторое время выходит медсестра, кидаюсь к ней – можно к сыну? Пожалуйста, умоляю…
— Нет, только после получения разрешения у врача – обращайтесь к нему.
— Кто врач? Мужчина в очках?
— Да, Владимир Аркадьевич…
— Но он сказал, что нельзя!
— Значит так и будет, не мешайте, ждите.
Уже вечер, за окном валит мокрый снег. Постоянно снуют люди, никакой стерильности. Вот проходит огромная тетка с двумя сумками, вся как снеговик, с сапог отваливаются куски мокрой грязи. Идет прямиком в реанимацию – она одна из медсестер, пришла на смену.
Снова выходит реаниматолог – можно к сыну?
— Да, пройдите, на 1 минуту.
— Спасибо, спасибо, спасибо….бесконечное спасибо.
Иду на ватных ногах по старому грязному линолеуму, захожу в палату – просторное помещение не знавшее ремонта с советских времен, большие окна законопачены одеялами и затянуты серыми простынями. На полу поломанная кафельная плитка, две кровати, на правой лежит мой малыш.
— Можно его потрогать за ручку?
…молчание, потом хмыкнул – Только аккуратно.
Тихонечко касаюсь маленькой пухлой ручки. Маленькие пальчики чуть теплые, изрезаны и в крови – ему брали много анализов, нужно было много крови. В горле комок…
— Сынок, это мама…мама пришла…сыночек, ты такой сильный, ты борись и все будет хорошо! Ты только приходи в себя, мы тебя сразу перевезем в хорошую больницу, там тебя вылечат и мы поедем домой к твоему Мишеньке и Карасику, они по тебе очень скучают.
Меня душат слезы, не могу говорить…Медсестра требует, чтобы я ушла. Наклоняюсь к малышу и целую его в горячий лобик, шепчу ему – я с тобой, я всегда с тобой, очень тебя люблю.
Выхожу в коридор, перед глазами жуткая картина – мой славный малыш, моя маленькая теплая булочка в трубках – в носике две трубки, во рту еще одна, кожа вокруг стянута сермяжным лейкопластырем. В подключичной вене – катетер, его не смогли вставить сразу – вокруг расплылся синяк, большое фиолетовое пятно. На левой ножке на пальчик закреплен какой-то датчик, еще один на левой ручке. На груди прилеплены какие-то датчики. Рядом с кроватью стоит аппарат ИВЛ (единственный в больнице передвижной аппарат, который пролезает в дверь реанимации), кардиодатчик, капельницы…Не могу поверить – все это страшный сон, это кошмар, я сейчас проснусь, а Максимка рядом со мной, весь славный розовощекий карапуз.
Приехал мой брат и дядя поддержать меня, побыть со мной. Увидев эту лестницу, общее состояние больницы, послушав, как гавкают на меня врачи, некоторые просто проходят мимо с невидящими глазами – были в шоке. Вот-вот должен прилететь муж, они поехали за ним, снова меряю шагами лестничный пролет.
Сменился дежурный реаниматолог, вместо угрюмого небритого мужика пришла замученная жизнью женщина средних лет – Наталья Анатольевна. Она единственная врач, кто отнесся к нам по человечески, наверно она понимала, что Максимке не долго осталось, она нас жалела.
— Вы должны поехать домой, здесь ночевать нельзя, уезжайте.
— Наталья Анатольевна, пожалуйста, я Вас умоляю, можно я буду звонить уточнять состояние?
— Да, конечно, вот телефон – показывает на нацарапанный шариковой ручкой по мультифоре номер. Звонки разрешены до 22:00
— Спасибо, а можно я буду звонить несколько раз? Я понимаю, что я не могу Вас тревожить часто, но я должна знать, что с ним, как он…Пожалуйста!
— Хорошо, я буду брать трубку до часу ночи, но не позже, поймите и меня
— Да-да, конечно, спасибо…я хотела попросить Вас еще об одном – я знаю, что вы не звоните родственникам, но я умоляю – наберите меня, если состояние Максюшки изменится – придет в себя или ….кусаю губы, не могу сказать, что мой сын умрет!
— Хорошо, — вздыхает и уходит.
Идем с мужем к машине, не чувствую ничего. Брат пытается накинуть на меня куртку, говорит, что холодно, что я замерзну, а я должна быть сильной и держаться – Максиму нужна моя сила. Едем в Академ, не могу ничего делать, голова пустая только одна мысль – он должен жить! Рядом муж, примерно в таком же состоянии, но он пока еще не осознал, до конца не осознал, что произошло.
-Да?!
— Это мама Максима Максимова, как он?
— Без изменений…
11 ноября.
Как-то пережили ночь, звоню утром – длительные гудки, берет трубку медсестра:
— Реанимация
— Я мама Максима Максимова, можно узнать как он?
— А? Да, сейчас врач подойдет. – кладет трубку рядом с собой и продолжает трепаться со своей товаркой
— Алло?
— Наталья Анатольевна? Это мама Максима Максимова…
— Без изменений, ночью падало давление, стабилизировали. – вздыхает
— Можно мы приедем? Мы очень хотим на минутку к нему, пожалуйста?
Снова вздыхает – приезжайте…
Летим в город, пытаемся найти парковку на Красном перед больницей, все забито, чудом втыкаемся недалеко от перехода, бежим к сыну. Большая парадная (по другому не назовешь) больницы перегорожена столами, за каждым сидят какие-то тетки и охранники – Вы к кому?
— Мы в реанимацию, там наш сын…
Прямо по коридору, налево и вниз в подвал – там гардероб и выдают халаты. Потолки 1.5 метра высотой, нависают трубы канализации и водоснабжения, в конце коридора кухня с типичными запахами советской столовой. Взамен на верхнюю одежду получаем номерки и замызганные халаты…
Из блога Дарьи: Памяти Максюши
— Да?!
— Я мама Максима Максимова, как он?
— Без изменений…
Часть 1. Скорая
Утро 10 ноября, около 10 утра я проснулась рядом со своим сыном, он славно посапывал своим маленьким носиком, одна ручка была под розовой пухлой щечкой. Он весь излучал спокойствие и умиротворение, такая прекрасная и светлая картина.
Полюбовавшись на свое чудо, я решила сварить кофе, умыться…думала – Вот какой славный сынок, решил маме подарить спокойное утро. Минут через 10 я снова подошла к нему, потормошила, чтобы разбудить….и обмерла – все маленькое тельце было словно ватное – тряпичная кукла, безжизненное вялое тело. Несколько секунд ступора, потом попытка вспомнить, как вызвать скорую помощь с сотового телефона (оказалось – 033), потом мелькнула мысль – кома. Немного взяв себя в руки, лихорадочно соображаю, что он розовый, ровно дышит, значит, есть шанс. Кидаю все вещи в мешок, и уже стоят врачи на пороге.
Беглый осмотр, решение – везем срочно в ближайшую больницу. Дрожащими руками пытаюсь втиснуть ватные ручки в комбинезон, хватаю его и бежим лифт. Врач скорой помощи говорит, что надо везти в Мочище – это 60 километров, на другой конец города, по единственной, забитой пробками дороге. По примерным подсчетам – около 2-3 часов езды. Фельдшер скорой говорит, что можем не успеть – надо искать вариант ближе, но по законам нашей страны они не имеют права привозить в ближайшую клинику – только в ту, к которой мы относимся (в Мочище).
Я в шоке, пытаюсь собраться и звоню всем врачам у кого мы были за ту коротенькую маленькую жизнь (8 месяцев). Везде отказ. Сначала звоню невропатологу из Областной (фамилии врачей я писать не буду) у которой мы лежали с подозрением на эпилепсию в мае 2010 года, она ничего не может для нас сделать – не имеет права нас принять, у нас городская прописка. Не имеет права и предлагает переговорить с главным невропатологом, телефон ее она не дает – звоню по телефону отделения. Опять отказ – примем только если разрешит начмед (кто это?). Номер начмеда никто не знает, как с ним связаться – тоже. Звоню главврачу областного роддома (он принимал Максимку), прошу, умоляю, он соглашается помочь. Перезванивает через 2 минуты – нет, начмед отказался и цитирует: «Везите ребенка в Мочище, пусть там в приемном покое оформляют перевод и тогда уже к нам». Я кричу, что он в коме, что мы в одну сторону его не довезем, не то чтобы туда и обратно….«увы, мне больно, но я не могу вам помочь...»
Выезжаем из Академгородка, стоим на повороте к клинике Мешалкина. Врач скорой вызывает по рации:
— Примите срочно малыша, мальчик 8 месяцев, кома.
Поворачивается – отказ. Я набираю всем знакомым врачам этой клиники – кто-то забыл сотовый дома, кто-то в отпуске, кто-то не берет трубку. Едем дальше…
Пробки…светофоры…
11:45
— Дышит?
— Дышит…я слушаю его (врач с фонендоскопом, держит руку на пульсе)
11:55…Не дышит! Остановка. Интубируем!
Молодой врач скорой пытается интубировать малыша. Машина скорой помощи не оборудована – нет ничего. Чудо, получилось ввести трубочку, подключает помпу и качает… Маленькие губки розовеют. Пытаются настроить аппарат ИВЛ – он не работает на маленькие объемы легких.
Делают массаж сердца. Дефибриллятора в машине нет, норадреналина – нет.
Летим с мигалками по БШ. Поднимаю голову – на дороге каша из машин, мокрого снега и грязи. Летим по встречке, все полосы в город заняты.
— 3я детская, приемный…
— Код 46, готовьте реанимацию!
Смотрю на белеющую ручку своего сына, в голове шумит, сердце колотиться. Я молюсь, прошу у Бога помочь, лишь бы довезли, верю, что нам помогут. Слышала, что в 3ей детской хорошие врачи. Так надеюсь на чудо. Шепчу – держись, малыш, держись, ты такой у меня сильный!
Поднимаю глаза на врача – она шепчет «Ой, не довезем, не довезем». Ее одергивает молодой врач – «Довезем! Он поддыхивает, я чувствую». Влетаем на Красный, мчимся через поток машин. Какой-то маршрутчик влезает в свободную полосу прямо перед нашей машиной, водитель отчаянно сигналит, объезжает его и закарабкиваемся по ледяной горке во двор больницы.
Медсестра скорой спрашивает – как же мы его донесем? Молодой врач, который интубировал малыша хватает его в охапку и бежит через приемный в реанимацию. Длинный коридор, завален вещами, куча народу, бегают дети, стоят баулы – все ждут выписки или госпитализации. В конце коридора пеленальный столик, Максима кладут туда, качают помпу, синие губки снова розовеют.
За тонкой филенчатой дверью жуткая лестничная клетка, ободранные стены, паутина, трубы торчат из стен. Ремонт здесь не делали уже лет 20. Дикий холод. Следующая дверь – реанимация, всем вход запрещен. Врачи подхватили малыша, унесли за эту дверь, со мной осталась только медсестра скорой заполнять карточку. Не помню вопросов, не помню, как подписывала бумаги. Через 40-50 минут выходят врачи скорой – стабилизировали, есть шанс. Хватаю за рукав – Живой? Можно к нему? Он будет жить?
Качают головой – спрашивайте у местных врачей, да – жив, как и что дальше – все вопросы не к нам, нам надо ехать, у нас другие пациенты. Снова жду, кусаю губы, молюсь. Врачи скорой уехали – они сделали все, что смогли в тех нечеловеческих условиях. Спасибо им, они дали нам шанс, дали надежду.
P.S. Нам повезло, что единственная свободная бригада скорой были профессионалы – врачи-кардиологи.
Часть 2. Реанимация
Прошел еще час или два – ощущение времени нет, мечусь по лестничной клетке, полное бессилие. «Пройдемте, нам надо собрать анамнез» — совсем молоденькая врач смотрит на меня с состраданием. Рассказываю ей все, показываю все наши карточки, обследования. В душе надежда – все это им поможет, они обязательно разберутся, найдут причину, как его спасти.
— Вы мама?
— Да…- смотрю на пожилую невысокую даму в модных очках, в ее глазах осуждение.
— Рассказываете быстро – что у вас произошло.
Рассказываю всю историю снова, смотрю на нее – что с ним? Он выживет?
— Ничего не могу сказать, ждите…
Еще несколько часов метаний по грязной лестничной клетке. Выходит угрюмый небритый мужик – это главный реаниматолог Владимир Аркадьевич:
— Ваш ребенок в очень тяжелом состоянии, сколько времени он был в коме?
— Я не знаю, я проснулась утром, а он нет…
— Во сколько все это было – рассказывайте.
Рассказываю снова все с самого утра, прошу его помочь, умоляю пустить к сыну – нет, нельзя, сейчас нельзя.
Считаю, что нужно быть более доброжелательными. Полагаю, что можно работать вместе, будь меж нами 10-часовая разница. Есть разные виды онлайн-общения. Лет через 20 будет намного легче. Я в самой теме отписала свое мнение.
Не считаю нужным спихивать все друг на друга: москвичи на нас, а мы на москвичей. Нам необходимо в двустороннем порядке идти на встречу. Потому что никто не главнее. Мы все равны. А то, что столица России — Москва, еще не дает права жителям столицы возвышать себя над жителями отдаленных районов страны.
Если мы хотим работать лучше, эффективнее, надо засунуть свой гонор (и не только) в задницу и работать.
Но этого в ближайшее время не случится
Об этом же спросить хотела. Жаль, не езжу в маршрутках. Я так понимаю, что отсутствие ремней безопасности это нарушение. Но сараи до сих пор на линии. Почему так?
А у нас что: собрался куда-либо уходить, обыграют все так, словно ты был не самым выдающимся работником, и в след только гадости будут говорить.
О повышении можно не мечтать.
Сегодня 22 ноября — 10 дней, как Максюшино тельце перестало реагировать на усилия врачей… сижу, плачу…
Последние дни были очень тяжелыми, но это хорошо, ведь как только передых — я сразу раскисаю. А так нельзя. Спасибо всем, кто звонит мне, разговаривает со мной, помогает и поддерживает. Вы все мне так нужны!
В душевном порыве зашла к главврачу 3ей детской больницы скорой помощи, в которой умер мой малыш. От встречи ожидала чего угодно, но не такого. Двое — он и еще дама-врач (она была и на консилиуме в день смерти сына) смотрели на меня, как на нашкодившую первоклассницу. Сказали, что врачи-реаниматологи обиделись на меня за те эпитеты, которые я использовала в своем рассказе: «угрюмый небритый мужик» и «замученная жизнью женщина». Я хочу попросить прощения у этих врачей — я НЕ хотела вас обидеть, не думала, что это вас заденет. Простите меня.
Что могу еще сказать — кабинет у главврача 3ей детской такого же размера, как все отделение детской реанимации, там тепло, светло, мухи не кусают… окна не затянуты простынкой и не подоткнуты байковыми одеялами… а жаль!
Стол для переговоров может окупить новые окна в детской реанимации, не говоря уже про кафельный пол! Стыдно должно быть, Ростислав Михайлович!
апд: сегодня вечером получила милое сообщение:
«ваш ребенок был нежизнеспособен. вся эта возня вокруг вашей, ровно каки многих других, неспособности оставить здоровое потомство вызывает только чувство жалости. вам не удасться замолчать об истинных причинах гибели ребенка, как бы вы не старались. кома — это не простуда, а следствие врожденной болезни. причина врожденных болезней в родителях, а не в окружающем обществе. ваша позиция строится на самообмане и уходе от ответственности. как только пыль поднятой возни осядет, это станет понятно не только вам. удачи, и ответте, наконец, за гибель своего ребенка. общество гораздо жестче наказывает лгунов.»
от пользователя forum.academ.org/index.php?showuser=151746
интересно, а альтернативно-одаренных в Спарте сбрасывали со скалы?
Следить за развитие событий можно из блога Мама Максима
Сегодня оп итогам собрания ИГ была создано Неформальное общественное объединение(без. образования юр. лица) «Здравоохранение — детям!»
Вступление свободное, добровольное и бесплатное. Все желающие могут присоединиться.
Цель нашего объединения: добиться оказания полноценной и квалифицированной медицинской помощи детям РФ(да, глобально, но если мы имеем в виду долгосрочные перспективы, мы должны думать не только о Советском районе)
Первоочередные задачи (это те вопросы, по которым мы будем обращаться с властями в данный конкретный момент):
— подробно изучить ситуацию с отсутствием медицинской помощи детям Советского района;
— поднять вопрос о восстановление в полном объеме ДО ЦКБ;
— требование обеспечить подстанции СП Советского района машинами СП и реанимобилем в должной комплектации, а так же соответствующими ставками для персонала;
— добиться того, чтобы на период восстановления ДО детей из Советского района принимали в больницах города и области без отказов;
— добиться передачи ЦКБ СОРАН в муниципалитет как непрофильного актива;
— провести серию митингов.
Отныне ВСЕ действия буду производиться от лица НОО «Здравоохранение — детям!» Юр. лицо было решено не оформлять, так как это сопряжено с большим количеством бумажной волокиты и лишних заморочек (необходимы бухгалтер, зарплаты и т.д.).
По поводу митинга: дату и время митингов назначили, ждем согласования. Пока что митинг планируется у ДК Академия, 4 декабря в 12:00. Но, напоминаю, что пока что ждем согласования, это важно. Эскиз листовок сделали, дизайнеру он уйдет в самое ближайшее время, как только будут согласованы даты и время. Сразу после того, как листовки будут готовы, понадобиться помощь в распространении. Следите за новостями. На митинге планируется провести сбор подписей. Митингов решено провести несколько, будем по мере согласования сообщать.
Вчера я много говорила со СМИ:
Эхо Москвы, Вести-Новосибирск, ОСТ, Рен-ТВ, 5й канал, Тайга.инфо, Академ.инфо и многие другие.
Хорошо, что про нас пишут — главное, что пишут правильно — что мы НЕ обвиняем врачей, мы им безмерно благодарны — они делали для нашего Максимки все и даже больше — в этих жутких условиях. Пишут, что виноваты чиновники — система нашего здравоохранения. Пишут справедливо, я рада, что у нас есть такие журналисты.
Сегодня мы с мужем идем на встречу с нашим народным избранником, по итогам — отпишусь.
Родители, к вам обращаюсь.
Спасибо вам всем, кто меня поддерживает в эти дни. Как приятно получать сообщения из разных городов нашей страны, из других стран. Многие звонят, многие хотят помочь, поддерживают и сопереживают.
Я хочу поблагодарить вас всех. Спасибо! Еще я хочу попросить вас всех распространить мое сообщение, мою просьбу:
Друзья, я понимаю, что такие проблемы организации медицинского обслуживания есть не только в Новосибирске, я думаю, что мы вместе сможем как-то повлиять не только на локальную ситуацию, но и на проблему в целом. Я предлагаю вам всем поучаствовать в этом деле. Чиновники сейчас начнут активно прикрываться, начнут врать (уже начали), рассказывать вышестоящим начальникам, что у нас на местах все прекрасно, но мы — простые смертные понимаем, что это не так. Наша задача разбить их обман, показать им то, чего они не видят или не хотят видеть. Я прошу вас всех при возможности фотографировать или снимать на видео жуткие условия в наших больницах. Состояние самих зданий детских больниц, палаты, туалеты, ванные комнаты, санитарные блоки, лаборатории, приемные покои — в общем все, что посчитаете нужным. Мы должны доказать, что условия, в которых врачи пытаются помогать нашим малышам ужасны и нечеловеческие. Все ваши материалы я буду собирать на нашем сайте (на днях его обещали закончить), пока можно постить в группу вконтакте (http://vkontakte.ru/club21606387) или присылать мне на e-mail: d.d.makarova@gmail.com.
При размещении материалов указывайте — где это расположено и что за учреждение. Еще раз, огромное вам всем спасибо! Уверена, мы вместе — сила, мы вместе все сможем. Ведь кто, как не мы — кто еще поможет нашим детям.
21 ноября 2010. ЦКБ СОРАН — история закрытия и развала
Спасибо добрым людям:
forum.academ.org/index.php?showtopic=734291
Сегодня говорила с Похиленко Н.П. — наш народный избранник в ОблСовете — обещал помочь. Радует, что этот человек будет помогать не ради денег, зарабатывания очков и прочей ерунды — он проникся и это главное!
Прошу никого не политизировать нашу ситуацию! Ситуация с ЦКБ скользкая, если начать копать и разбираться — не одна голова полетит… уже началась мышиная возня.
вопросы чиновникам — рабочая версия 1.0
Ура, на часах почти 4 утра, но я все таки написала!
читаем, обсуждаем, добавляем. Всем: это рабочий документ, для общения с чиновниками формулировки будут более сухими и официальными.
Наши вопросы.
1. Ситуация с детскими стационарами и срочной неотложной помощью детям в Академгородке
1.1. Передача ЦКБ в муниципалитет,
1.2. Открытие полноценного ДО (лор, пульмонология, инфекция, неврология, травма, скорая помощь) при ЦКБ
1.3. Организация реанимации для детей, в т.ч. детей первого года жизни и новорожденных!
2. Ситуация со скорой помощью в Советском районе и в городе в целом.
2.1. Количество реанимабилей (в первую очередь детских – сейчас их 2 на весь город), оснащение машин – плохое оснащение, нет детского набора реанимации!
2.2. Количество машин СП, оснащение всем необходимым!
2.3. Количество врачей СП, зарплаты врачей необходимо повысить – люди работают за гроши.
2.4. Маршруты доставки – регламент СП надо менять.
3. Ситуация с детскими отделениями, в т.ч. с реанимациями в городе:
3.1. НЕОБХОДИМ срочный ремонт всех отделений, условия содержания ужасные.
3.2. Оснащение клиник оставляет желать лучшего – нет необходимого оборудования.
3.3. Оснащение самым необходимым: лекарственные средства, средства мед.защиты, вплоть до одежды персонала.
3.4. Регламент пребывания родителей с детьми – в первую очередь в реанимации – в 3ей скорой 2 минуты на родителя в сутки с 16:30 до 18:30 (?).
3.5. Возможность получения обследования без ожидания – вопрос о количестве приборов РКТ, рентген-диагностики, прочей диагностической аппаратуры (как правило – всего по 1-2 штуки на больницу – большие очереди).
4. Детские поликлиники.
4.1. НЕТ узких специалистов, если есть, то только в удаленных центрах + большая очередь.
4.2. Необходима своевременная диагностика (наличие приборов) – УЗИ-аппарат в поликлинике, офтальмологический кабинет, прочие…
4.3. Сложность в сдаче анализов – талончики и прочая канитель.
4.4. Ведение электронной базы данных пациентов.
что первично, что вторично сейчас не обсуждаем, давайте подумаем, что еще можно добавить?
Спасибо всем неравнодушным. Друзья, я хочу вас всех попросить — по мере ваших возможностей, направляйте наших блоггеров в их рвении — меня уже обвинили в том, что я бездушная тварь — вместо того, чтобы лежать на могиле сына строчу в тырнете, начали думать, что это заказуха.
Я всех вас прошу — кто где увидит, давайте ссылку на мой ЖЖ mama_maxima.livejournal.com, на мою страницу вконтакте: vkontakte.ru/id13245, мой e-mail: d.d.makarova@gmail.com и мой телефон: 8913 925 56 66 — пишите, что все это правда, а у меня вырвали душу — теперь я ничего и никого не боюсь, я просто хочу предотвратить подобные сценарии и как-то облегчить условия работы наших врачей — добиться нового оборудования ВЕЗДЕ, ремонта и прочее. Чтобы у нас везде было нормально!
Спасибо вам! Только мы все вместе сможем как-то сдвинуть эту махину, раскачать ее и что-то изменить — все это для наших детей, для нашего будущего
20 ноября 2010. Отношение людей и альтернативных
Сегодня утром получила несколько SMS очень милого содержания. Все отправлены с сайта mts, люди не хотят светить свои номера. Точнее это не люди — это какие-то существа, которые по непонятным причинам населяют нашу планету. Вот цитирую некоторые:
«Пожалуйста, больше не размножайся. Хорошего дня:) „
“Тупая тварь, сдохни»
«Ты не мать, ты чмо»
Я обращаюсь к вам, дорогие существа, если у Вас хватает наглости и фантазии писать такое матери, потерявшей маленького сына, матери, которая встала на тропу войны с системой, не думаю, что вы важные особи нашего мира. Надеюсь, что ни один из вас не переживет то, что пережила я.
— Почему не сейчас? – мой голос дрожит, меня всю колотит – как это «если»?
— Сейчас надо стабилизировать, понаблюдать, завтра в 10 утра снимем, потом посмотрим.
— Когда к нему можно?
— Часы приема с 16:30. Две минуты.
Уходит за дверь. Меряю шагами лестничный пролет, считаю кафельную плитку – 33 желтых, еще сколько-то красных.
Через некоторое время выходит медсестра, кидаюсь к ней – можно к сыну? Пожалуйста, умоляю…
— Нет, только после получения разрешения у врача – обращайтесь к нему.
— Кто врач? Мужчина в очках?
— Да, Владимир Аркадьевич…
— Но он сказал, что нельзя!
— Значит так и будет, не мешайте, ждите.
Уже вечер, за окном валит мокрый снег. Постоянно снуют люди, никакой стерильности. Вот проходит огромная тетка с двумя сумками, вся как снеговик, с сапог отваливаются куски мокрой грязи. Идет прямиком в реанимацию – она одна из медсестер, пришла на смену.
Снова выходит реаниматолог – можно к сыну?
— Да, пройдите, на 1 минуту.
— Спасибо, спасибо, спасибо….бесконечное спасибо.
Иду на ватных ногах по старому грязному линолеуму, захожу в палату – просторное помещение не знавшее ремонта с советских времен, большие окна законопачены одеялами и затянуты серыми простынями. На полу поломанная кафельная плитка, две кровати, на правой лежит мой малыш.
— Можно его потрогать за ручку?
…молчание, потом хмыкнул – Только аккуратно.
Тихонечко касаюсь маленькой пухлой ручки. Маленькие пальчики чуть теплые, изрезаны и в крови – ему брали много анализов, нужно было много крови. В горле комок…
— Сынок, это мама…мама пришла…сыночек, ты такой сильный, ты борись и все будет хорошо! Ты только приходи в себя, мы тебя сразу перевезем в хорошую больницу, там тебя вылечат и мы поедем домой к твоему Мишеньке и Карасику, они по тебе очень скучают.
Меня душат слезы, не могу говорить…Медсестра требует, чтобы я ушла. Наклоняюсь к малышу и целую его в горячий лобик, шепчу ему – я с тобой, я всегда с тобой, очень тебя люблю.
Выхожу в коридор, перед глазами жуткая картина – мой славный малыш, моя маленькая теплая булочка в трубках – в носике две трубки, во рту еще одна, кожа вокруг стянута сермяжным лейкопластырем. В подключичной вене – катетер, его не смогли вставить сразу – вокруг расплылся синяк, большое фиолетовое пятно. На левой ножке на пальчик закреплен какой-то датчик, еще один на левой ручке. На груди прилеплены какие-то датчики. Рядом с кроватью стоит аппарат ИВЛ (единственный в больнице передвижной аппарат, который пролезает в дверь реанимации), кардиодатчик, капельницы…Не могу поверить – все это страшный сон, это кошмар, я сейчас проснусь, а Максимка рядом со мной, весь славный розовощекий карапуз.
Приехал мой брат и дядя поддержать меня, побыть со мной. Увидев эту лестницу, общее состояние больницы, послушав, как гавкают на меня врачи, некоторые просто проходят мимо с невидящими глазами – были в шоке. Вот-вот должен прилететь муж, они поехали за ним, снова меряю шагами лестничный пролет.
Сменился дежурный реаниматолог, вместо угрюмого небритого мужика пришла замученная жизнью женщина средних лет – Наталья Анатольевна. Она единственная врач, кто отнесся к нам по человечески, наверно она понимала, что Максимке не долго осталось, она нас жалела.
— Вы должны поехать домой, здесь ночевать нельзя, уезжайте.
— Наталья Анатольевна, пожалуйста, я Вас умоляю, можно я буду звонить уточнять состояние?
— Да, конечно, вот телефон – показывает на нацарапанный шариковой ручкой по мультифоре номер. Звонки разрешены до 22:00
— Спасибо, а можно я буду звонить несколько раз? Я понимаю, что я не могу Вас тревожить часто, но я должна знать, что с ним, как он…Пожалуйста!
— Хорошо, я буду брать трубку до часу ночи, но не позже, поймите и меня
— Да-да, конечно, спасибо…я хотела попросить Вас еще об одном – я знаю, что вы не звоните родственникам, но я умоляю – наберите меня, если состояние Максюшки изменится – придет в себя или ….кусаю губы, не могу сказать, что мой сын умрет!
— Хорошо, — вздыхает и уходит.
Идем с мужем к машине, не чувствую ничего. Брат пытается накинуть на меня куртку, говорит, что холодно, что я замерзну, а я должна быть сильной и держаться – Максиму нужна моя сила. Едем в Академ, не могу ничего делать, голова пустая только одна мысль – он должен жить! Рядом муж, примерно в таком же состоянии, но он пока еще не осознал, до конца не осознал, что произошло.
-Да?!
— Это мама Максима Максимова, как он?
— Без изменений…
11 ноября.
Как-то пережили ночь, звоню утром – длительные гудки, берет трубку медсестра:
— Реанимация
— Я мама Максима Максимова, можно узнать как он?
— А? Да, сейчас врач подойдет. – кладет трубку рядом с собой и продолжает трепаться со своей товаркой
— Алло?
— Наталья Анатольевна? Это мама Максима Максимова…
— Без изменений, ночью падало давление, стабилизировали. – вздыхает
— Можно мы приедем? Мы очень хотим на минутку к нему, пожалуйста?
Снова вздыхает – приезжайте…
Летим в город, пытаемся найти парковку на Красном перед больницей, все забито, чудом втыкаемся недалеко от перехода, бежим к сыну. Большая парадная (по другому не назовешь) больницы перегорожена столами, за каждым сидят какие-то тетки и охранники – Вы к кому?
— Мы в реанимацию, там наш сын…
Прямо по коридору, налево и вниз в подвал – там гардероб и выдают халаты. Потолки 1.5 метра высотой, нависают трубы канализации и водоснабжения, в конце коридора кухня с типичными запахами советской столовой. Взамен на верхнюю одежду получаем номерки и замызганные халаты…
Памяти Максюши
— Да?!
— Я мама Максима Максимова, как он?
— Без изменений…
Часть 1. Скорая
Утро 10 ноября, около 10 утра я проснулась рядом со своим сыном, он славно посапывал своим маленьким носиком, одна ручка была под розовой пухлой щечкой. Он весь излучал спокойствие и умиротворение, такая прекрасная и светлая картина.
Полюбовавшись на свое чудо, я решила сварить кофе, умыться…думала – Вот какой славный сынок, решил маме подарить спокойное утро. Минут через 10 я снова подошла к нему, потормошила, чтобы разбудить….и обмерла – все маленькое тельце было словно ватное – тряпичная кукла, безжизненное вялое тело. Несколько секунд ступора, потом попытка вспомнить, как вызвать скорую помощь с сотового телефона (оказалось – 033), потом мелькнула мысль – кома. Немного взяв себя в руки, лихорадочно соображаю, что он розовый, ровно дышит, значит, есть шанс. Кидаю все вещи в мешок, и уже стоят врачи на пороге.
Беглый осмотр, решение – везем срочно в ближайшую больницу. Дрожащими руками пытаюсь втиснуть ватные ручки в комбинезон, хватаю его и бежим лифт. Врач скорой помощи говорит, что надо везти в Мочище – это 60 километров, на другой конец города, по единственной, забитой пробками дороге. По примерным подсчетам – около 2-3 часов езды. Фельдшер скорой говорит, что можем не успеть – надо искать вариант ближе, но по законам нашей страны они не имеют права привозить в ближайшую клинику – только в ту, к которой мы относимся (в Мочище).
Я в шоке, пытаюсь собраться и звоню всем врачам у кого мы были за ту коротенькую маленькую жизнь (8 месяцев). Везде отказ. Сначала звоню невропатологу из Областной (фамилии врачей я писать не буду) у которой мы лежали с подозрением на эпилепсию в мае 2010 года, она ничего не может для нас сделать – не имеет права нас принять, у нас городская прописка. Не имеет права и предлагает переговорить с главным невропатологом, телефон ее она не дает – звоню по телефону отделения. Опять отказ – примем только если разрешит начмед (кто это?). Номер начмеда никто не знает, как с ним связаться – тоже. Звоню главврачу областного роддома (он принимал Максимку), прошу, умоляю, он соглашается помочь. Перезванивает через 2 минуты – нет, начмед отказался и цитирует: «Везите ребенка в Мочище, пусть там в приемном покое оформляют перевод и тогда уже к нам». Я кричу, что он в коме, что мы в одну сторону его не довезем, не то чтобы туда и обратно….«увы, мне больно, но я не могу вам помочь...»
Выезжаем из Академгородка, стоим на повороте к клинике Мешалкина. Врач скорой вызывает по рации:
— Примите срочно малыша, мальчик 8 месяцев, кома.
Поворачивается – отказ. Я набираю всем знакомым врачам этой клиники – кто-то забыл сотовый дома, кто-то в отпуске, кто-то не берет трубку. Едем дальше…
Пробки…светофоры…
11:45
— Дышит?
— Дышит…я слушаю его (врач с фонендоскопом, держит руку на пульсе)
11:55…Не дышит! Остановка. Интубируем!
Молодой врач скорой пытается интубировать малыша. Машина скорой помощи не оборудована – нет ничего. Чудо, получилось ввести трубочку, подключает помпу и качает… Маленькие губки розовеют. Пытаются настроить аппарат ИВЛ – он не работает на маленькие объемы легких.
Делают массаж сердца. Дефибриллятора в машине нет, норадреналина – нет.
Летим с мигалками по БШ. Поднимаю голову – на дороге каша из машин, мокрого снега и грязи. Летим по встречке, все полосы в город заняты.
— 3я детская, приемный…
— Код 46, готовьте реанимацию!
Смотрю на белеющую ручку своего сына, в голове шумит, сердце колотиться. Я молюсь, прошу у Бога помочь, лишь бы довезли, верю, что нам помогут. Слышала, что в 3ей детской хорошие врачи. Так надеюсь на чудо. Шепчу – держись, малыш, держись, ты такой у меня сильный!
Поднимаю глаза на врача – она шепчет «Ой, не довезем, не довезем». Ее одергивает молодой врач – «Довезем! Он поддыхивает, я чувствую». Влетаем на Красный, мчимся через поток машин. Какой-то маршрутчик влезает в свободную полосу прямо перед нашей машиной, водитель отчаянно сигналит, объезжает его и закарабкиваемся по ледяной горке во двор больницы.
Медсестра скорой спрашивает – как же мы его донесем? Молодой врач, который интубировал малыша хватает его в охапку и бежит через приемный в реанимацию. Длинный коридор, завален вещами, куча народу, бегают дети, стоят баулы – все ждут выписки или госпитализации. В конце коридора пеленальный столик, Максима кладут туда, качают помпу, синие губки снова розовеют.
За тонкой филенчатой дверью жуткая лестничная клетка, ободранные стены, паутина, трубы торчат из стен. Ремонт здесь не делали уже лет 20. Дикий холод. Следующая дверь – реанимация, всем вход запрещен. Врачи подхватили малыша, унесли за эту дверь, со мной осталась только медсестра скорой заполнять карточку. Не помню вопросов, не помню, как подписывала бумаги. Через 40-50 минут выходят врачи скорой – стабилизировали, есть шанс. Хватаю за рукав – Живой? Можно к нему? Он будет жить?
Качают головой – спрашивайте у местных врачей, да – жив, как и что дальше – все вопросы не к нам, нам надо ехать, у нас другие пациенты. Снова жду, кусаю губы, молюсь. Врачи скорой уехали – они сделали все, что смогли в тех нечеловеческих условиях. Спасибо им, они дали нам шанс, дали надежду.
P.S. Нам повезло, что единственная свободная бригада скорой были профессионалы – врачи-кардиологи.
Часть 2. Реанимация
Прошел еще час или два – ощущение времени нет, мечусь по лестничной клетке, полное бессилие. «Пройдемте, нам надо собрать анамнез» — совсем молоденькая врач смотрит на меня с состраданием. Рассказываю ей все, показываю все наши карточки, обследования. В душе надежда – все это им поможет, они обязательно разберутся, найдут причину, как его спасти.
— Вы мама?
— Да…- смотрю на пожилую невысокую даму в модных очках, в ее глазах осуждение.
— Рассказываете быстро – что у вас произошло.
Рассказываю всю историю снова, смотрю на нее – что с ним? Он выживет?
— Ничего не могу сказать, ждите…
Еще несколько часов метаний по грязной лестничной клетке. Выходит угрюмый небритый мужик – это главный реаниматолог Владимир Аркадьевич:
— Ваш ребенок в очень тяжелом состоянии, сколько времени он был в коме?
— Я не знаю, я проснулась утром, а он нет…
— Во сколько все это было – рассказывайте.
Рассказываю снова все с самого утра, прошу его помочь, умоляю пустить к сыну – нет, нельзя, сейчас нельзя.
Не считаю нужным спихивать все друг на друга: москвичи на нас, а мы на москвичей. Нам необходимо в двустороннем порядке идти на встречу. Потому что никто не главнее. Мы все равны. А то, что столица России — Москва, еще не дает права жителям столицы возвышать себя над жителями отдаленных районов страны.
Если мы хотим работать лучше, эффективнее, надо засунуть свой гонор (и не только) в задницу и работать.
Но этого в ближайшее время не случится
О повышении можно не мечтать.
водород-физика
фотография-оптика-физика
Меня тут кто-нибудь понимает или все спят?