Новости идут нескончаемым потоком.
Некоторые зачитываю вслух своей кошке, отчего её глаза становятся большими и круглыми. Уже на третьей новости она обычно сбегает, сворачивается в каком-нибудь укромном месте в клубок и укоризненно забывается тревожным сном.
— Это «Панда» из Мексики. Хороший товар. Это «Бава». Немного отличается, но тоже хороший. А это «Чоко» из горного района Харц в Германии.
Первые два стоят одинаково — 300 за грамм. По дружбе такую цену предлагаю. Это очень, очень, очень хороший товар. Но этот, за 500, — это просто безумная смесь.
— Ты же помнишь, я только что из Давоса. Кстати, знаешь, как они там называют четвертьфунтовый чизбургер? Ладно. Попробуем.
Игорь Романович, автор блога Green Tea
Постоял на Красном холме, близ деревни Ивановка. Был опечален увиденным. Смотрел на обелиск, увенчанный золотым шлемом с крестом, поставленный в честь так называемой «Куликовской битвы», и думал — сколько же тут погибло невинных ордынцев, которые просто хотели мирной жизни на территории Тульской области.
"Валенки, валенки! Эх, не подшиты стареньки!" — голосом Руслановой пропел мобильник о буднях российских военнослужащих в Арктике, и я проснулся.
Выглянул в окно. За окном было утро и несменяемость власти.
Испытал острое чувство стыда.
В январе 1908 года в газете «Русское слово» появился фельетон, посвященный сложным отношениям русских литераторов с алкоголем.
(Всего 12 фото)
1. Александр Куприн с друзьями в дорогом ресторане. Санкт-Петербург, 1913 год
Изучая тонкую проблему, газета «Русское слово» обратилась к свидетелям — трактирщикам, буфетчикам и официантам. Судя по всему, русские писатели не просто много пили. Пили со вкусом. Когда были деньги — с купеческим размахом. Не было денег — пили в долг. До положения риз, как принято было говорить тогда.
«Он остановил меня на улице.
Подошел, тронул за рукав и, воровато оглядевшись, тихо спросил:
– Не купите?– Что именно? – не понял я.
– Пятерочку…
– Какую пятерочку?
– Вот эту! – и протянул мне новенькую пятирублевую бумажку.
– Фальшивая? – поинтересовался я.
– Нет, почему… – обиделся он. – Самая настоящая…
Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты! А Выдубецкий монастырь на склонах! Зеленое море уступами сбегало к разноцветному ласковому Днепру. Черно-синие густые ночи над водой, электрический крест Св. Владимира, висящий в высоте… Словом, город прекрасный, город счастливый. Мать городов…
Так писал Михаил Булгаков в 1923 году. А вот как продолжил фельетон «Киев-город» дальний родственник великого писателя…
Твою мать, а не город. Легендарные времена оборвались, и внезапно, и грозно наступила история. Я совершенно точно могу указать момент ее появления: это было днем 22 февраля 2014 года, когда в Киев пришла телеграмма из американского посольства, подписанная двумя загадочными словами:
— Президент Янукович…
Ни один человек в Киеве, за это я ручаюсь, не знал, что должны были означать эти таинственные 17 букв, но знаю одно: ими история подала Киеву сигнал к началу. И началось, и продолжается уже несколько месяцев, и сколько будет еще продолжаться, даже сам Бог не ведает.
А в Киеве все пока нормально и тихо. Вчера дежурил. В 6 утра выгоняли киевлян на прогулку скакать. С Подола доложили, что одна бабка на коляске отказалась прыгать под кричалку «Хто не скаче, той москаль!» Целый день гонялись за ней. Заарештували, довезли до мене… Допрашивал ее всю ночь.
