Ответный удар Андропова

Поймать аса американской разведки на выемке тайника – все равно, что схватить за руку карманника, когда он вытаскивает бумажник из кармана своей жертвы. Бойцы спецподразделения «Альфа» умеют делать и это. Тем более что приказ: «Взять с поличным!» поступил от самого Юрия Андропова, генерального секретаря ЦК КПСС. Полет мысли разработчиков спецопераций вызывает восхищение, а оригинальность методов и ходов, применявшихся ими в разоблачении разведчиков противника, поражает воображение.

Тайник в Измайлове

К вечеру 20 июля 1983 года над Москвой нависла гроза. Хлынул дождь, разогнав послеполуденную духоту и запоздалых туристов, бродивших у храма возле Серебряно-Виноградного пруда в Измайлове. Поднимая фонтаны брызг, по шоссе неслась одинокая машина с дипломатическим номером посольства США в Москве.

Авто остановилось неподалеку от окруженного рвом собора. Атлетического сложения молодой человек осторожно достал из багажника тяжелую спортивную сумку. Воровато оглядевшись, нырнул в заросли кустарника. Промокший до нитки, он выполз оттуда через минуту и вновь придирчиво осмотрелся. Никого. Иностранец бросил пустую сумку в багажник, уселся за руль и был таков.

Далеко за полночь чекисты вернулись из Измайлова. В кустах, где ползал любитель ночных прогулок из американского посольства, они обнаружили огромный валун – камень-тайник. Внутри находились инструкции, микрофотоаппаратура, вопросник, шифр-блокноты и крупная сумма денег в советских рублях.

Рано утром следующего дня у зарослей кустарника появился кучерявый молодой человек с сумкой в руках. Молодой человек посмотрел по сторонам, нагнулся и скрылся в зарослях. Через минуту он ползком, таща за собой неподъемную сумку, выбрался на тропинку. Резко выпрямился, но от нахлынувшего страха подкосились колени. Сидя на корточках, снова огляделся. Озираясь по сторонам, кучерявый с трудом вскинул сумку на плечо и тут же оказался в объятиях «скорохватов» из «Альфы».

* * *

«Кучерявым» оказался Констанин Вишня, сотрудник Арктического и Антарктического НИИ Госкомгидромета. Он давно попал в поле зрения наших контрразведчиков по причине своих регулярных, но внешне безобидных контактов с иностранцами в заграничных портах, куда прибывал в качестве члена экипажа советских научно-исследовательских судов.

На первом же допросе Вишня развернулся во всем блеске своего предательского дарования: прямая ложь, ложь в форме умолчания, подтасовка и сокрытие фактов. Однако как только Вишне объяснили, что, лишь сотрудничая со следствием, он может рассчитывать на снисхождение на суде, он тут же стал давать правдивые показания, выкладывая все до мелочей.

Устный контракт о сотрудничестве начал действовать.

Взять с поличным!

В начале своего повествования Вишня с пафосом представился, сообщив свой рабочий псевдоним, присвоенный ему иноземными работодателями: «Паганель». Оперативники, сдерживая улыбки, переглянулись – задержанный был известен им как «Осьминог». Под этой кличкой он значился в файлах КГБ и проходил по делу оперативной разработки.

«Очень приятно, месье «Паганель»! Когда, где и как вы должны осуществить следующий сеанс связи с вашими работодателями?».

«Я должен заложить тайник на сороковом километре Приморского шоссе, в том месте, которое в инструкциях проходит под кодовым названием «Сорок».

Место известное: в этом районе трасса Ленинград – Зеленогорск имела ответвление к дачам сотрудников генконсульства США в Ленинграде. Среди них были несколько установленных разведчиков ЦРУ, сидевших «под корягой», то есть действовавших под дипломатическим прикрытием.

Посовещавшись, контрразведчики пришли к выводу, что с таким ценным агентом, каким был для американцев «Паганель», может работать только сам резидент ЦРУ в Ленинграде Лон Дэвид фон Аугустенборг.

Как только об этом доложили Юрию Андропову, поступил категоричный приказ: «Резидента взять с поличным!».

Оперативное творчество

Из волкодавов контрразведки, а также из самых опытных сыщиков «наружки» и бойцов «Альфы» в КГБ был сформирован оперативный штаб, который должен был в течение трех дней разработать и доложить лично Андропову план захвата американца на тайнике «Сорок».



Штаб возглавил начальник 1-го отдела (разработка американских разведчиков, действовавших под дипломатическим прикрытием) Второго главного управления (контрразведка Союза) КГБ СССР генерал-майор Рэм Сергеевич Красильников .

Задача сверхсложная. Место открытое, как столешница: слева и справа чистое, хорошо просматриваемое во все концы поле. Спрятаться группе захвата на обочине невозможно. Чтобы устроить засаду непосредственно на шоссе, не могло быть и речи, ибо, появись на шоссе какие-нибудь ремонтные бригады или сотрудники ГАИ, – все, пиши пропало. Аугустенборг – разведчик матерый и осторожный, хорошо осведомленный об ухищрениях, к которым прибегали наши контрразведчики при проведении операций по задержанию шпионов. Заметь резидент ремонтников или гаишников поблизости от места закладки тайника, даже если б они были всамделишные, он не станет рисковать и не остановится, чтобы изъять контейнер.

Надо было найти нестандартное решение, нечто из ряда вон.

* * *

Свою работу члены штаба начали с изучения поднятых из архивов дел оперативных разработок, закончившихся захватом иностранных разведчиков при выемке ими тайников.

Первым было дело полковника Петра Попова, сотрудника Главного разведуправления Генштаба Вооруженных Сил СССР (ГРУ), работавшего на ЦРУ в 1953–1958 годы. Попова взяли во время так называемой моменталки, то есть при обмене шпионскими контейнерами «в одно касание». Изменник пытался передать связнику-американцу похищенные секреты, последний – инструкции-задания.

Все бы хорошо, если б не одно но. «Сладкую парочку» задерживали в рейсовом автобусе, пассажирами которого были исключительно сыщики «наружки».

Обратились к делу по захвату на тайнике другого американца, Ричарда Джекоба, связника еще одного предателя из ГРУ, полковника Олега Пеньковского, «таскавшего каштаны из огня» – поставлявшего американцам наши секреты в 1960–1962 годы. И опять неподходящий вариант, так как Джекоба брали в подъезде жилого дома на улице Пушкинской, 5/6, устроив там засаду.

Пролистали еще с десяток дел оперативных разработок – все не то, что надо!

* * *

Генерал Красильников решил прибегнуть к другому методу: предложил дискуссию, свободный обмен мнениями, в результате которого должен был вызреть план мероприятий. Первый раунд дискуссии результата не дал, и генерал объявил перерыв. Когда члены штаба собрались вновь, выяснилось, что ни у кого оригинальных идей по задержанию Аугустенборга не появилось. Генерал обратился к заместителю командира «Альфы» подполковнику Владимиру Зайцеву: «Немедленно дайте указание, чтобы на вашем Ярославском полигоне был возведен отрезок дороги, полностью копирующий ту часть Приморского шоссе, где будет проводиться операция по захвату. Надеюсь, что имея перед глазами и под ногами макет предстоящего поля боя, нам будет проще наметить план мероприятий, а в последующем и проводить там тренировки. Макет должен быть готов через сутки!».




* * *

Надо сказать, что даже став генеральным секретарем ЦК КПСС, Юрий Владимирович продолжал живо интересоваться всем происходящим в недрах КГБ СССР, который он возглавлял в течение пятнадцати лет. Как только Андропов услышал имя оператора «Паганеля», он тут же приказал во что бы то ни стало взять его с поличным во время выемки тайника.

На то у генсека имелись причины различного свойства и значимости. Одна из них была очевидна, так как с уходом Андропова из системы КГБ на территории СССР не был разоблачен ни один американский агент или разведчик. В то же время сотрудники КГБ из вашингтонской и нью-йоркской резидентур «сыпались» (проваливались) пачками. Как раз накануне задержания «Паганеля» два наших разведчика, З-ский и К-ов, действовавшие под прикрытием высокопоставленных чиновников советского посольства в Вашингтоне, были объявлены персонами non grata и высланы из США.

Событие было раскручено американской пропагандистской машиной, было найдено еще одно подтверждение заявлению президента Рейгана, назвавшего нашу страну «империей зла».

Захват Аугустенборга с поличным на тайниковой операции мог бы если и не оправдать разведактивность КГБ на территории США в глазах мирового сообщества, то хотя бы уравнять наши шансы с американскими спецслужбами на ниве разоблачения шпионов, а также заставить президентскую администрацию извиняться и оправдываться.

Второй причиной, побудившей Андропова отдать приказ о захвате американского резидента с поличным, была личная неприязнь к его отцу, Дэвиду фон Аугустенборгу. Последний так же, как и Андропов, в 1956 году был послом в Венгрии. По данным советской разведки, именно через его руки проходили деньги ЦРУ, подпитывавшие будапештское восстание, имевшее своей целью свержение в Венгрии социалистического правительства.

В феврале 1957 года чрезвычайный и полномочный посол СССР в Венгрии Ю. В. Андропов был отозван в Москву. И хотя он был назначен заведующим международным отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями соцстран, что являлось повышением, тем не менее Андропов считал, что восхождение на партийный олимп ему далось слишком тяжело. Виновником своей прерванной дипломатической карьеры он считал посла США в Будапеште Дэвида фон Аугустенборга, поэтому решил, что по долгам отца должен расплатиться его сын, резидент ЦРУ в Ленинграде Лон Дэвид фон Аугустенборг.

Крысиные тропы шпионажа

Реализацию устного контракта о поставке «Паганелем» информации контрразведчики начали с того, что предложили ему продемонстрировать технику вызова на безличную связь своего оператора. Агент согласился, пояснил, что все начинается с дома № 11 по улице Пестеля.

В порядке проведения оперативного эксперимента 24 июля «Паганеля» привезли на указанное место. Он пояснил, что на левом углу фасада дома ему предписано поставить черным фломастером жирную цифру «2».

«Это знак, – дрожа от возбуждения, cказал агент, – что контейнер в Измайлове мною изъят благополучно. А дом № 11 в инструкциях именуется как «Вход».

Было известно, что мимо этого дома регулярно проезжают сотрудники генконсульства США, двигаясь с семьями на свою дачу в Зеленогорске.

Присутствовавшие офицеры оглянулись по сторонам. Действительно удобно. Едешь себе в машине, разглядываешь красивых женщин. Подъехав к дому под номером одиннадцать, бросаешь взгляд влево, видишь «двойку»: так и есть – контейнер в Москве изъят! Не останавливаясь, спокойно, как ни в чем не бывало, продолжаешь путь.

«Сразу после того как американцы увидят условную «двойку» у «Входа», – продолжал Даниэль, – мне по радио передадут подтверждение, что сигнал принят. В том же сеансе обозначат, где я должен заложить тайник».

«Зачем нужен радиосеанс, у вас же есть шпаргалка?» – поинтересовались контрразведчики.

«Это так. В присланных американцами инструкциях есть график передачи материалов с условным обозначением каждого места тайника, он полностью совпадает с ранее полученным. Но радио я должен слушать независимо от наличия графика – американцы могут внести коррективы по ходу дела. А я могу что-то перепутать от… – «Паганель» замялся, подыскивая нужное слово, – от волнения! Поэтому американцы подстраховываются, передавая мне напоминание по радио.

Американцы используют разные места для закладки материалов и постановки меток.

Схема такова:

Кронверкская, 16. Каждый раз по возвращении из рейса я должен ставить цифру «2» на фасаде дома № 16. Это знак моей готовности принять сигнал о закладке американцами тайника.

Перекресток М. Горького и Кронверкской. С перекрестка этих улиц хорошо видна телефонная будка. Это место называется «Максим». Здесь я должен ставить метку, что готов заложить в тайник собранные мной материалы.

Проспект Добролюбова, 1/79. Этот дом обозначен как «Добро». Как и на Кронверкской, каждый раз после закладки материалов в тайник мне следует поставить на стене проходного двора «двойку».

Владимирская площадь.
Эта площадь у рынка именуется «Влад». Если машина генконсульства США стоит носом к тротуару, значит, закладка сделана в Ленинграде. Если багажником к тротуару – в Москве.

Приморское шоссе, 40-й километр. Тайник «Сорок». Таким названием обозначается дорожный указатель на 40-м километре Приморского шоссе. Как я уже сказал, здесь я должен заложить нынешние материалы...

Таким образом, сейчас моя ближайшая задача – заложить материалы на Приморском шоссе и вслед за этим поставить цифру «2» на проспекте Добролюбова 1/79...» – подытожил свой рассказ «Паганель».
 

Капкан захлопнулся

Под присмотром оперработников 5 сентября «Паганель» поставил «двойку» в месте «Максим». На следующее утро по пути на работу сотрудник генконсульства США слегка притормозил у телефонной будки и зафиксировал метку. В субботу, 10 сентября, в семь вечера у указателя на 40-м километре появилась непримечательная тряпка, измазанная в мазуте. Внутри была консервная банка с информацией от «Паганеля» – тайник «Сорок».

Над подготовкой материалов, оставленных агентом в тайнике, контрразведчикам пришлось изрядно потрудиться, ибо «деза» должна выглядеть правдоподобно. Если что-то вдруг незаладится и контейнер все-таки попадет к Аугустенборгу, то не должны же американцы получить сверхценную информацию из рук самих контрразведчиков. Это было бы уж слишком!

В ту же ночь на проспекте Добролюбова, в условленном месте «Добро», появилась очередная «двойка»...

* * *

Утром в воскресенье 11 сентября американский разведчик, действовавший под прикрытием торгового атташе генконсульства США в Ленинграде, Эдвард Мюллер убедился, что метка поставлена и помчался на Приморское шоссе. Не сбавляя скорости, он свернул с трассы на дорогу, ведущую к дачам. Семейство Аугустенборгов находилось там с пятницы.

Через сорок минут после прибытия Мюллера на дачу оттуда вылетел «форд» с дипломатическими номерами. За рулем сидел не Аугустенборг, а молодой сотрудник генконсульства. Неужели ошибка, и тайник будет изымать не резидент, а его подчиненный?!

Это не входило в расчеты чекистов и уж тем более в планы генсека Андропова, который намеревался из предстоящего разоблачения высокопоставленного шпиона извлечь максимальные политические дивиденды, и не только...

Вдруг поступил сигнал, что Аугустенборг за рулем «мерседеса» с женой и двухлетней дочкой покинул дачу. Все ясно: молодой цэрэушник – это всего лишь передовой дозор. Действительно, первая машина миновала 40-й километр не останавливаясь. Но зачем резидент прихватил с собой домочадцев?

Внешне на шоссе все было спокойно, и Лон Дэвид резко свернул, а затем остановился у столба с отметкой 40-го километра. Из «мерседеса» вышла его жена Дэнис, неся на руках дочь, укутанную в детское одеяльце...

Черт возьми, еще один сюрприз!

Со стороны все выглядело так, будто заботливая мать хочет помочь своему дитяти сделать «пи-пи».

Вдруг одеяльце соскользнуло с тела ребенка и упало, точно накрыв лежащую на бетонном основании столба грязную тряпку-контейнер. Дэнис в одно касание подхватила одеяльце и, держа его одной рукой, а дочь другой, поспешила к автомашине.

Ловкость, с которой американка подхватила одеяльце, не оставляла сомнений, что мизансцена а-ля «пи-пи» тщательно отрабатывалась.

Аугустенборг сидел в машине с включенным двигателем, держа ногу на педали газа и нервно барабаня пальцами по рулевой баранке.

Миссис Аугустенборг открыла заднюю дверцу, бросила одеяльце с тряпкой на пол, ребенка усадила в детское кресло, притороченное к заднему сиденью, и уже собралась сесть рядом, как вдруг прямо перед ней выросли гренадеры в камуфляже.

В ту же секунду взвыл мотор «мерседеса» – это Лон Дэвид до упора выжал акселератор, пытаясь сбежать. Увы! Радиатор машины тут же уперся в колесо бензовоза, а сам американец в ту же секунду был выброшен бойцами группы захвата из салона. Дэнис билась в истерике на руках у гренадеров.

Дипломатические машины неприкосновенны, обладают правом экстерриториальности, но победителей, как известно, не судят. Да и приказ Андропова – взять разведчика с поличным был превыше дипломатического протокола.

Свет в конце туннеля

До выемки Аугустенборгом тайника оставалось всего три недели, но план мероприятий по задержанию американского разведчика так и не был разработан.

Нет, разумеется, члены оперативного штаба продолжали предлагать варианты, но они не устраивали либо генерала Красильникова, либо Андропова, который был вне себя от ярости из-за неспособности своих бывших подчиненных предложить что-либо подходящее и поэтому, черт возьми, его план мести послу США в Венгрии Дэвиду фон Аугустенборгу летел в тартарары!

Генерал Красильников, засиживаясь до глубокой ночи в своем рабочем кабинете, стал с грустью приучать себя к мысли о досрочной отставке.

Но однажды, то ли во время тысячекратного просмотра отснятой видеопленки, на которой был запечатлен ландшафт, окружавший Приморское шоссе, то ли во время скрытной рекогносцировки местности в районе объекта «Сорок» («альфовцы» выходили туда под видом грибников) кому-то из контрразведчиков пришла замечательная мысль.

Надо вырыть подземный ход!

Мысль о подземном ходе не выглядела фантастичной. Дело в том, что метрах в пятидесяти от шоссе, именно на той стороне, где «Паганель» должен был заложить тайник «Сорок», начинался густой лес.

Решено – сделано.

От леса к Приморскому шоссе рабочие «Ленметростроя» прорыли таких размеров туннель, что по нему можно было ездить на легковом автомобиле, и оборудовали его средствами связи. Заканчивался туннель прямо на насыпи Приморского шоссе лазом, замаскированным дерном. Такой же туннель был возведен и в Ярославском пограничном учебном центре, где и проводилась подготовка бойцов «Альфы» к операции по захвату американца.

В лесу был оборудован командный пункт (КП) с перископами. С их помощью можно было вести наблюдение и за воротами дипломатической дачи, и за объектом «Сорок».

Вслед за выездом Аугустенборга с дачи «альфовцы» должны были покинуть КП и по подземному ходу достичь лаза на насыпи. При появлении американского разведчика у тайника группе захвата по телефону следовала команда: «Захват!».

По телефону? Да, ибо, как и предполагал генерал Красильников, в машине Аугустенборга «альфовцы» действительно обнаружили рацию, настроенную на частоты, которыми пользовалась для переговоров наша «наружка». Зафиксируй разведчик повышенное возмущение эфира перед выемкой, он отказался бы от акции.

Все работы по выемке и вывозу грунта велись ночью, чтобы не привлекать внимания дипломатов и членов их семей, курсировавших между Зеленогорском и Ленинградом. А чтобы кому-нибудь из иностранцев не пришло в голову отправиться в лесок по грибы-ягоды, в нескольких ленинградских газетах появились публикации под заголовком «Эхо войны», в которых подробно сообщалось об обнаружении в лесах вокруг Зеленогорска мин и снарядов. На них якобы уже подорвалось несколько заблудившихся коров...

По многу раз в день «альфовцы» имитировали приезд американца и его захват. На все – считаные секунды. Тренировались до седьмого пота в дождь, в грязь, днем и ночью.

Долго не удавался прием, когда в доли секунды бойцы должны были оказаться по разные стороны автомобиля. Пришлось применять акробатический трюк и в прыжке сальто-мортале перелетать через корпус «мерседеса», чтобы вовремя очутиться на противоположной стороне, у дверцы водителя, на случай, если ему удастся в одно касание изъять тайник и оказаться за рулем.

Немало времени потратили и на отработку взаимодействия с бензовозами, которые должны были блокировать автомобиль резидента, не дав ему сбежать с места преступления.

* * *

Вскоре господин Лон Дэвид фон Аугустенборг был объявлен персоной non grata и вместе с семьей покинул пределы СССР.

Более чем через двадцать пять лет Андропов наконец получил сатисфакцию за спровоцированный Дэвидом фон Аугустенборгом досрочный отзыв с должности чрезвычайного и полномочного посла СССР в Венгрии, а его сын, не ведая того, заплатил по долгам отца.

  • avatar
  • .
  • +20

0 комментариев

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.