Знаменитый снимок был сделан фотографом Джимми Саймом 9 июля 1937 года, рядом с крикетным стадионом Лорда в фешенебельном районе Лондона. На поле стадиона Лорда в тот день проходил 132-й ежегодный крикетный матч между командами двух самых старых и авторитетных британских частных школ — Итона и Хэрроу, среди выпускников которых числится множество британских знаменитостей — от дипломатов и парламентариев до священников и писателей.

Это было фешенебельное светское мероприятие, на котрое участники — мальчики из знатных и состоятельных семей — приходили в полном джентльменском облачении: в цилиндрах, фраках, шелковых жилетах и непременно с тросточками. 14-летний Питер Вагнер и 15-летний Томас Дайсон, попавшие в объектив фотокамеры, представляли на поле Хэрроу — школу, в которой учился когда-то лорд Байрон. Их команда проиграла в этот день, так что их насупленность вполне понятна. Мальчики ждали, когда их заберет машина, чтобы ехать в загородный дом, поэтому у их ног стоят чемоданы.

Фотоснимок стал самой знаменитой работой Джимми Сайма. На протяжении десятилетий она оставалась главной иллюстрацией социального неравенства в Британии и активно использовалась как символ этого неравенства: к примеру, в 1941 году в журнале Picture Post она иллюстрировала статью, призывавшую к изменениям в британской образовательной системе, в первую очередь — к тому, чтобы дать детям из народа качественное образование и тем самым открыть перед ними социальные лестницы, дать им возможность кардинально улучшить свою жизнь. Даже в наше время газеты охотно используют фото — к примеру, Guardian и Daily Telegraph иллюстрировали этим снимком статьи о социальном неравенстве в 2008 — 2009 г.г.

Между тем, судьба мальчиков, изображенных на фотографии, сложилась совсем не так, как предполагали борцы за социальное равенство. Юным джентльменам из фешенебельной школы не так уж повезло в жизни. К примеру, Питер Вагнер в 1940-м окончил Кембридж, а в 1943-м был призван в войска связи, где получил звание лейтенанта. Однако служба не пошла — у юноши неожиданно случился сильнейший нервный срыв, и все военные годы он провел в госпитале, комиссовавшись в 1945-м. К психическим проблемам добавилось заболевание сердца, так что Вагнер регулярно жаловался на нездоровье.

Он работал в семейной брокерской фирме, вел уединенный образ жизни, к 30 годам женился — но тут психические проблемы дали о себе знать с новой силой. Вскоре его жена, опасаясь за свою жизнь и жизнь троих дочерей, отправила мужа в психиатрическую лечебницу. С тех пор Вагнер кочевал из одной психиатрической больницы в другую, ему становилось все хуже, и, в конце концов, он умер в очередной психушке в Сассексе в 1984 году, в возрасте 60 лет.

Судьба Тима Дайсона сложилась еще печальнее. Собственно, он не был особенным богачом: его отец, Джон Эрмитейдж Дайсон, был простым артиллерийским офицером, служившим в богом забытой индийской деревушке Тримулгерри возле Секундерабада. Там же вместе с ним жила и мать мальчика. Год спустя после того, как был сделан знаменитый кадр, Тим по приглашению отца отправился на летние каникулы в Индию, повидать родителей. Там он подхватил дифтерию, от которой и скончался в августе 1938-го в возрасте 16 лет.

А вот у дворовых мальчишек с того же снимка жизнь сложилась гораздо удачнее. Это были Джордж Салмон, Джек Кетлин и Джордж Янг. 13-летние ученики самой обычной лондонской школы святого Павла в этот день были у стоматолога, а освободившись, решили не возвращаться в класс: они знали, что на стадионе Лорда будет игра, и рассчитывали неплохо подзаработать, открывая двери такси, поднося сумки и подушечки для сидения богатеньким зрителям. «Мы неплохо наварились в тот день, — рассказывал позднее Янг журналистам. — Наверное, по паре шиллингов на каждого получилось. Честно говря, мы на тех франтов не смотрели — ну, богачи как богачи. А потом вдруг фотограф говорит: „А ну-ка, подвиньтесь-ка сюда, я вас сниму!“

В итоге, Салмон и Янг прожили долгую и насыщенную жизнь. Оба в 14 бросили школу и пошли работать, оба вскоре нанялись в военный флот, отслужили войну и синхронно женились в 1945-м. Салмон пошел работать на металлургический завод, где дослужился до мастера, затем до начальника цеха, а потом занимался организацией складов компании по всей Европе. Янг основал бизнес по мойке окон, который передал двум своим сыновьям. Оба к старости были хорошо устроенными, довольными жизнью людьми, окруженными кучей внуков и правнуков.

Путь Джека Кэтлина сложился иначе, но тоже вполне удачно. Еще в юности он уехал из Лондона, был дважды женат, имел нескольких детей от обоих браков, и к старости осел со второй супругой в Хертфордшире. В войну он также служил на флоте, потом устроился на государственную службу и дослужился до высокого поста в министерстве здравоохранения и социального страхования. Все трое жили долго: Салмон умер в 2000-м, Кэтлин — в 2009-м, а Янг — в 2011-м. „Мы всегда жили счастливо, с самого детства, — признался Янг журналистам незадолго до смерти. — Для этого необязательно быть богачом. У нас была богатая жизнь“.